Белокаменная Скара, окруженная черным кольцом рвов и палаточных лагерей Мереана, выглядела гибнущей сказкой. Город стоял на огромном холме, и пока чародей шел на посадку, то разделил про себя осажденную твердыню на пять частей. По-крайней мере столько крепостных стен придется сломать, прежде чем войска Империи доберутся до последней башни мирамийской цитадели. Как знал Агон, основной проблемой затягивающейся осады оказалось большое число волшебников в городе. Ядра катапульт бесполезны, вылазки под стены заканчиваются ничем или же вовсе трагедией, подкопы также пресекаются колдунами южан.
Основной фронт Коалиции пролегал от брошенной Скары в пяти днях пути, и помощи осажденным жителям ждать было неоткуда. Впрочем, теперь, когда Агон прибыл на место, надобность в ней попросту отпадала.
Генеона на сей раз опять пришлось стаскивать с седла, но теперь вместо женских объятий Агон отправил политика прямиком в шатер лекаря. Пережитый стресс мог серьезно повлиять на разум бедолаги, а искать нового дипломата чародею отнюдь не хотелось.
– Доклад, – сурово бросил волшебник, проследив, как двое воинов утаскивают толстяка прочь.
– Застряли надолго, – бодро отрапортовал Русгал. Рослый, как и все военачальники отбираемые Агоном, широкоплечий, и с разумом во взгляде. Военная элита, если кратко.
– Где мой шатер?
– Прошу, Ваше Величество, – Русгал Буря пружинисто зашагал прочь от места посадки Сына Ветра.
– Происшествия?
– Никаких, Ваше Величество.
Агон скептично покачал головой и направился вслед за военачальником. Пока волшебник шел к своему шатру, он старался не смотреть на греющихся у костров солдат. Снабжение работало как могло, но теплых вещей все равно не хватало. Тут и партизаны помогали, и наличие нерадивых чиновников на важных постах. Посты, конечно, быстро менялись на виселицы, но с лесными братьями разобраться было не так-то просто.
Вид Императора, шествующего через военный лагерь, несомненно должен вдохновить бойцов, но еще больше их вдохновила бы крыша над головой, горячая еда и отсутствие ветра. Пора солдатам возвращаться домой.
Русгалу о своих планах он не рассказывал. Равно как и Молегу Лучистому, чьи войска сражались с Коалицией на востоке. Из всех своих генералов он мог доверять только Фрозу. Но пока Фарим и Златовласка в бегах – Могучий будет сидеть под стражей.
– Зайди на минутку, – Агон поманил военачальника за собой и прошел в шатер. За пологом лязгнула броней охрана. Едва Русгал вошел внутрь, как чародей коснулся головы воина. Рослый боец моментально обмяк, неуклюже пошатнулся и рухнул на пол.
– Все в порядке! – волшебник оборвал шум снаружи.
Чисто. Об Алеано только слухи, о Фариме ни звука. Только…
– Что это?!
Чародей устало поднялся на ноги и в очередной раз захотел, чтобы тут, под рукой, оказалась бутылочка Улыбки. Он даже прошел по шатру, наскоро поискав зелье. Вдруг кто из слуг принес, в надежде получить награду от хозяина. Слава Богам – не нашел ничего.
Русгал медленно приходил в себя после столь бесцеремонного вмешательства.
– Мне проще было самому все понять, чем спрашивать, – ответил на его немой вопрос Агон. Где-то в глубине души мага кольнула совесть, но он быстро справился с неприятным чувством.
– Что за Кузнецы? – волшебник остановился перед кроватью, покачнулся на каблуках.
– Простите? – военачальник за его спиной недоуменно улыбнулся.
– Что за Кузнецы?! – Агон плотно сжал зубы. В армии, на другом конце Скары, оказался отряд Имперских Воителей Кузен. Подразделение наделало много шума, судя по мыслям Русгала, но не имело никакого отношения к Империи. Чародей вообще впервые о нем услышал.
– Ваше Величество… – Русгал развел руками. – Вы меня разыгрываете?
– Разыгрывать тебя будет палач, если ты сейчас же не ответишь мне кто это, откуда они и почему я никогда не слышал о столь диковинных солдатах?
Перед глазами Агона до сих пор стоял украденный из головы мереанца образ. Безмолвный лагерь, у погасших костров сидят солдаты в черных латах Империи. Прямо по центру стоянки возвышается черный шатер, и штандарт с алым кузнечным молотом.
– Прибыли по Вашему приказу… – выдавил из себя Русгал. – С северных границ, из лагеря подготовки. Все бумаги в порядке! Я проверял!
Владыка Мереана несколько секунд стоял без движения, будто парализованный. Как там сказал Хон-Аглы? Менять табун? Алеано гвардию подготовил?
– Распорядись принести мне ужин и обеспечь, чтобы завтра с утра Генеон, это тот толстяк которого я привез, был у ворот Скары с белым флагом.
– Ваше Величество? – командующий осадой явно хотел задать волнующий его вопрос, но не решился.
– Скоро зима, – многозначительно бросил ему Агон. – Свободен.
Русгал коротко поклонился и вышел.
Имперские Воители Кузен. Кто вообще придумал такое название? Что это за таинственные бойцы? О каких лагерях подготовки говорил Русгал? Утром надо будет заглянуть к незнакомцам. Но сначала пусть Генеон, живой и здоровый, войдет в цитадель Мирамии. «Кузнецы» никуда не денутся.
На ужин императору подали обычную солдатскую кашу. Глядя на жидковатое блюдо, с маленьким кусочком мяса на дне, Агон понял, что дела у увязнувшей в боях армии хуже некуда, раз даже правителя такой баландой кормят. Вкус у каши был пресный, но чародей безропотно съел все, что ему принесли. Когда он заканчивал трапезу, снаружи шатра послышалась какая-то возня. Охранники гнали кого-то от входа. Агону послышался голос Женарга.
Отложив ложку, он прислушался к происходящему. Кто-то тихо басил:
– Невелено! Император отдыхает! Пшел вон!
Женарг… Преданный рыжий лис, попавший в опалу при попытке остановить увлечение Улыбкой. Агону вдруг стало стыдно. Он быстро взмахнул рукой, и шатер окутала магическая пелена. Звуки внешнего мира вмиг умерли.
Слуга хотел ему помочь, хотел остановить превращение правителя в раба, но попал под горячую руку. Прошлого не вернешь. Нельзя взять обратно на службу человека, после того как так с ним обошелся.
Уснул Агон далеко за полночь. А утром вместе с оклемавшимся Генеоном отправился по перегороженному мантелетами тракту к осажденной Скаре. Солнце скрылось за монотонными, плотно размазанными по небу облаками. На стенах мирамийской твердыни уныло колыхались алые стяги.
Императора сопровождал небольшой отряд гвардейцев и лично Русгал. Белое знамя переговоров нес молодой адъютант командующего осадой, и волшебник не удержался от улыбки, заметив, как побелели от усердия его пальцы.
Защитники Скары сразу признали в парламентере самого Агона. То ли на вратах города стоял кто-то из чародеев, то ли просто повезло. Но когда до входа в осажденную крепость оставалось сто шагов – затрещали цепи, качнулись створки массивных ворот, и навстречу Императору вышли трое. Невысокий латник с бугристым лицом, юная девушка и худой старец в простолюдинской рубахе и штанах.
