У дверей маркиз замешкался. Будто-то что-то внутри тихо попросило его остановиться и не заходить внутрь. Странное чувство.
Подивившись мимолетному порыву Имар Островитянин распахнул дверь в свои покои, перешагнул порог и умер. Темная фигура в сером плаще осторожно подхватила обмякшее тело и втащила его в комнату. Только после этого убийца вытащил из шеи бывшего заговорщика кинжал.
На розовых простынях маркиза лежала его младшая сестра, правая рука девушки безвольно свисала с кровати, будто выпустив небольшой пустой пузырек. В левую руку мертвой красавицы человек в сером плаще вложил окровавленный кинжал.
Слух о том, что детей почтенного герцога связывают не только родственные узы появился при дворе недавно и подобный финал был вполне ожидаем, да и случившаяся трагедия наверняка оттянет подозрительные взгляды от еще одного несчастного случая. Один из «верных» советников императора вчера подавился за обедом рыбьей костью и неожиданно скончался.
У Агона вновь план. Далекий от того, что происходило на юго-востоке, но не менее важный. Пока где-то в тысячах миль от столицы с ревом бросались друг на друга воины Коалиции и Мереана – Император впервые в жизни мстил за обиду.
Глава пятая
– По-моему он просто не хочет жить, – вынесла неприятный вердикт Белая. Она стояла у кровати с Ладомаром и старательно делала вид, что все в порядке. Что она ничуть не удивлена, что ни капли не боится и в подобной ситуации оказывается по десять раз на дню. Ее гость молчал, и волшебница была уверена, что тот прислонился к порогу двери и молча смотрит на южанина.
– С тех пор как его, околевшего, притащили Алые… Нет, почему они принесли его ко мне? У меня на дверях есть табличка «целитель»? – чародейка возмущенно всплеснула руками. – Я не умею лечить болезни. Я даже с ранами никогда не умела обращаться при помощи магии. Как я могу помочь?
– Алые тебя и выдали, – просипел гость, и женщина поежилась. Компания ей досталась неприятная.
– Да, понимаю. Два дня как воронье вокруг башни кружили. Ты, кстати, долго добирался, – огрызнулась Белая. – Он меня несколько недель мучает. Лихорадка, жар, беспамятство. Потом вроде становится лучше, и все заново. Слабовато здоровье у юного бога.
– Не думаю, что ты ждала моего визита, – странно хмыкнул ее собеседник.
– Я полагала, что если ты придешь, то с армией своего ученика, как минимум, а то и с дружинами других рыцарей. Но, как я вижу, Братство прогнило еще больше. Какую игру ты ведешь, Шаман? Зачем тебе этот мальчик?
Мерзлый промолчал.
– Я не знаю, как его выхаживать. Другой бы уже сто раз поправился.
– Люди плохо переносят холод. Но он скоро очнется и тебе нужно будет убедить его бежать из Анхора. Алых видел не только я. Совет в курсе, но пока что не предпринимает никаких действий. Медиум не высовывается из Разлома, Победитель торчит в Ясном, Хам опять пропал, Белка в запое, а Прелат занят окучиванием короля. Мне кажется, что он хочет корону.
– А Лев?
– Лев что-то подозревает, – покрытое инеем лицо нелюдя растянулось в улыбке.
– Что ты задумал, Шаман?! – Белая обернулась к Мерзлому.
– Мирового господства мне не надо, Белая, если ты думаешь об этом, – неожиданно ответил тот. – Ты никогда не задумывалась о цикличности мира?
– Я думаю нам стоит выйти, он может очнуться в любой момент. А если он вдруг увидит своего кровного врага…, – волшебница направилась к двери и, задрожав от холода, прошла мимо недвижимого Шамана.
Мерзлый неспешно последовал за ней.
– Все в этом мире повторяется. Разные интервалы – одинаковые события. Проходит сто-двести лет, и очередной божок встает на ратную войну с другим божком. Кровь, смерть, голод, мор, победа – короткий период восстановления и людям вновь становится скучно. Они опять начинают искать врагов и объединяться против них.
Белая шла по светлым коридорам замка и чувствовала, насколько сильна в этом году осень. Ковер леса за окнами раскрасился в пестрые цвета, тучи стали ниже, а воздух свежее. За ее спиной шагал тот, кого Мерзлые звали громким словом Предатель.
– Ты тоже нашел себе врагов? – она еле удержалась от привычного ей «лапа». Шаману было опасно говорить подобное. Она знала, что всецело находится в руках сына Льда, знала, что в открытой схватке у нее нет не единого шанса. Белая боялась загадочного северянина.
– Мною правит не скука, Аля, – назвал ее по имени тот. – Не думай так обо мне, Мерзлые видят мир совсем иначе. Не так, как люди.
– Я не знаю, что тобой правит, – она вышла на любимый балкон, отгороженный от всего мира прозрачным куполом. Ни ветра, ни холода, но свежий воздух и потрясающий вид на долину. – Я просто не хочу, чтобы Братство погубило ту идею, ради которой все затевалось.
– Красиво, – оценил вид ступивший на площадку Шаман. – В затворничестве есть своя прелесть созерцания, не правда ли?
Белую немного задело, как Мерзлый уклонился от комментария на тему Братства и идеи. Давным-давно, на руинах раздираемого войной и человеческой подлостью королевства они стали строить свой мир и девушка отдала себя всю их общей цели. Много лет она была одним из самых активных создателей реформ, правил, сводов законов. Идеологии. Ничто не проходило без ее участия.
У них получилось, и теперь на сотни миль вокруг простирался много лучший мир. Но идея не оставила Белую, и несмотря на то, что ее мягко попросили отойти от дел, она по-прежнему с жадностью следила за всем происходящим в Анхоре. Волшебница не могла не видеть, как прежде идеальный механизм начал скрипеть и работал скорее по привычке. Ей хотелось кричать, хотелось исправить все, но она была бессильна. Обидно, больно.
– Очередной виток приближается, Аля, – Мерзлый подошел к краю балкона и облокотился на балюстраду. – Анхор скоро вновь окажется в водовороте войны и, боюсь, мы к ней не готовы.
– Я предупреждала! – колдунья отстранилась от источающего холод Шамана и закуталась в теплую шаль.
– А я никогда с тобой и не спорил. Но ты всегда была слишком импульсивна. Несомненно, полезна, но разрушительна. Тебя попросили уйти еще и по этой причине. И не беседуй со мною с позиции обиды. Цели наши одинаковы. Братство переживает не лучшие свои времена, но отнюдь не из-за каких-то там интриг.
– И почему же?
Мерзлый поднял голову и уставился на тяжелые облака. Ветер гнал их на восток:
– Интриги – это лишь следствие рутины. Мы просто слишком много взвалили на Халда и пустоту сразу же заполнили мелочи. Братство и король сейчас испытывают полную беспомощность. Они не знают, как им быть без участия Халда и его созданий. Это преступные чувства!
– То есть ты считаешь, что сидящий на троне Совета мертвец… – возмутилась было Белая, но Мерзлый ее перебил, продолжив:
– Есть лишь следствие скуки, привычки и человеческого фактора. Да, это так. Когда мы начинали, то были много жестче к кандидатам. Помнишь переклички? Сборы? Если кто-то хотя бы опаздывал – он мог вылететь из Братства. Что же у нас сейчас?
