Парень пожал плечами:
— Ваш водила пошел к начальнику караула, но мне пока
никто не звонил, команды не было.
Макс побледнел. Он связался по мобильному телефону с
заместителем директора Эрмитажа по безопасности, с которым вел предварительные
переговоры о порядке охраны выставки и неоднократно встречался. Тот
встревожился и мгновенно спустился к воротам, броневик и «мерседес» въехали во
двор. Макс, холодея от скверного предчувствия, своим ключом открыл дверь
броневика.
Внутри не было омоновца, который сел в броневик на глазах у
Макса и его спутников перед выездом из аэропорта. И когда Макс сверил
контейнеры в кузове броневика с перечнем, он убедился, что не хватает двух
самых маленьких ящиков. , Взглянув на секретное приложение к списку, Макс
увидел, что в одном из пропавших ящиков находилась жемчужина коллекции —
золотая статуэтка богини зла Ламашту.
* * *
Как говорил старый гангстер в знаменитом фильме, Леня Маркиз
получил предложение, от которого невозможно отказаться.
Конечно, он мог забыть о своей легкомысленной боевой
подруге, бросить Лолу в руках похитителей и скрыться на необозримых просторах
бывшей одной шестой части земного шара или на еще более необозримых просторах
остальных пяти шестых частей, но его душа, душа по-своему честного мошенника,
противилась такому решению. За время совместной работы он привязался к
девчонке, и бросить ее в беде ему не позволяли остатки совести. Кроме того,
было чертовски жаль потерять такого хорошего партнера. Как ни крути, Лола была
артистична, прекрасно умела перевоплощаться, понимала Леню с полуслова. Она
была неглупа, хотя и легкомысленна — ее дурацкая страсть к сцене поставила их
обоих под удар.
Были и еще кое-какие «кроме того».
Кроме того, Маркиз чувствовал, что столкнулся с такими
сильными людьми, что ему не удастся скрыться от них ни в джунглях Амазонки, ни
на островах Океании, ни даже в глухой тверской деревне. Везде его найдут и
приставят к затылку самую неприятную вещь на свете — холодное револьверное
дуло.
Кроме того, "н это было немаловажно, Маркизу чертовски
хотелось сделать это дело.
Ему хотелось украсть эту проклятую статуэтку, хотелось
доказать себе самому и всему остальному человечеству, что он, Леня Маркиз,
действительно самый лучший, самый хитрый, самый ловкий. Что ему нет равных.
На другой чаше весов было обостренное чувство опасности,
говорившее ему, что ассирийская статуэтка принесет массу неприятностей, и его
врожденное стремление к независимости.
«Я — Леня Маркиз, хожу где вздумается и гуляю сам по
себе», — говорил Леня вслед за киплинговской кошкой.
А сейчас его вынуждали, заставляли действовать помимо его
воли.
Чаши весов уравновесились, но тут Маркиз вспомнил лицо Лолы,
когда он видел ее последний раз, и окончательно решился.
Он поехал в международный аэропорт Пулково-2. Брать
статуэтку, конечно, нужно было только при перевозке, в Эрмитаже нечего было и
думать. Значит, начинать проработку нужно было именно в аэропорту.
Леня, как он делал обычно в таких ситуациях, вошел в роль.
Он представил себе, что встречает родственника, пожилого занудного дядю,
который должен прилететь из Дюссельдорфа рейсом авиакомпании «Люфтганза».
Самолет задерживался на полчаса, Маркиз ходил по залу
ожидания, посматривая то на часы, то на электронное табло, то на происходящие
вокруг мелкие события.
Встречающих в зале было так много, что можно было особенно
не стараться, играя свою роль, — все равно в этой толпе никто не обратил
бы на Леонида внимания. Очень скоро наметанным глазом профессионала Маркиз
заметил мальчишку-беспризорника лет семи, который шнырял по залу, стараясь не
попадаться на глаза милиционеру и приглядываясь к публике.
Леня хорошо знал этот специфический, липкий взгляд
карманника, которым мальчишка окидывал каждого человека: сначала посмотрит на
руки, на кейс или сумку, затем — на карманы, не оттопыриваются ли они
соблазнительной выпуклостью бумажника, и наконец — на лицо: насколько клиент
осторожен и бдителен.
Леня решил подбросить приманку. Он опустошил свой бумажник,
переложив его содержимое во внутренний карман плаща, а само портмоне засунул в
наружный боковой карман, так что его очертания отчетливо обрисовывались.
Затем он отошел в конец зала, где не было видно милиции, сел
на освободившуюся скамейку и сделал вид, что дремлет.
Несколько минут ничего не происходило, и Маркиз начал уже
сомневаться в том, что рыбка клюнет, но тут он почувствовал едва заметное
прикосновение.
Если бы он не был предельно насторожен, ему ни за что не
удалось бы засечь эту поклевку. Прикосновение было таким осторожным, что его
можно было перепутать с дуновением сквозняка. Еще больше насторожившись, Маркиз
позволил маленькому воришке запустить руку к себе в карман и тут железной
хваткой вцепился в его кисть.
Беспризорник, ловкий и подвижный, как ящерка, крутанулся на
месте, и его тощая ручонка выскользнула из пальцев Маркиза.
Мальчишка кинулся к проходившей вдоль окна вентиляционной
трубе, закрытой декоративными решетками. Одним движением он сорвал решетку и
нырнул в трубу, но Леня успел схватить его за пятку и выдернул на свет Божий,
как окуня из речки. Беспризорник дергался, извивался, но Маркиз перехватил его
поудобнее и не думал выпускать.
— Дяденька, — мальчишка повернул к Лене грязную
мордочку, одновременно жалкую и злую, — отпусти меня лучше, а то я сейчас
закричу, что ты к маленьким пристаешь!
— Да кто тебе поверит, — миролюбиво проговорил
Маркиз, — тебя ведь здешняя милиция знает как облупленного. Ты лучше скажи
— жрать хочешь? — Он заметил в глазах мальчишки лихорадочный голодный
блеск.
— Ну хочу, — тот громко сглотнул, — только я
никуда с тобой не поеду и в порнике сниматься не буду. Вот Севка Клещ поехал с
одной теткой, а потом его на помойке мертвого нашли.
— Не бойся, — Маркиз понемногу ослаблял хватку, но
был по-прежнему настороже, — я тебя никуда не повезу, здесь покормлю.
Только поговорим немножко.
— Ты мент, что ли? — спросил беспризорник,
прожевав кусок гамбургера и запив «спрайтом» из бутылки.
— А что, разве похож? — ответил Маркиз вопросом на
вопрос.
Мальчишка помотал головой.
— А на кого я похож?
— На богатого лоха. — Беспризорник ни на секунду не
задумался.
Маркиз довольно улыбнулся: если даже такой специалист по
психологии, как малолетний карманник, принимает его за богатого лоха — значит,
его маскировка доведена до совершенства.
— Много здесь таких, как ты?
Мальчишка вгрызся в котлету и моргнул:
— Ну много! Может, десять.., может, больше.., я что,
считал, что ли?
