Ровно через двадцать пять минут Лола выскочила из подъезда.
Хоть вечер был теплый, на ней было надето довольно плотное длинное пальто —
значит, собирается вернуться поздно, а ночи в сентябре все же прохладные. Лола
была тщательно причесана и накрашена. Маркиз даже ощутил, как от нее пахнуло
дорогими духами, хотя стоял далеко, и запах, понятное дело, не мог до него
долететь. Интересная, хорошо одетая, уверенная в себе молодая женщина.
Стуча каблучками, Лола обогнула дом и выскочила на улицу.
Маркиз припустил за ней, стараясь не делать резких движений, —
наблюдательная, хоть и дура, он сам ее учил. А вот если ума нет, то чужой не
приставишь...
Лола выскочила на проезжую часть дороги и замахала рукой.
Слава Богу, сообразила хоть не садиться в первую остановившуюся машину! Куда
она так спешит? Любовник и подождать может, не пожар...
Лола села в серый «опель», и Маркиз тут же махнул голубой
«девятке».
— Вот за тем «опельком» давай, — сказал он
молодому парню за рулем, — да не рядом, а то заметит.
Водитель вытянул шею, высматривая Лолу, потом перевел пренебрежительный
взгляд на простую одежду Маркиза. К свитеру, пока он скрывался в кустах, прилип
опавший листок.
— Бросил бы ты это дело, — доброжелательно
посоветовал парень Маркизу, — сразу скажу, что с такой бабой тебе ничего
не светит. Она себе покруче найдет, уже нашла!
— Брошу, — покладисто согласился Маркиз. —
Вот выслежу хахаля ее, морду обоим набью — и брошу.
— Ну, как знаешь! Мое дело — отвезти, куда скажешь...
Лола вышла из машины на Петроградской и скрылась в
неприметной подворотне.
Водитель «девятки» тут же приткнулся к обочине, и Маркиз
выскочил, волнуясь, что он упустит девчонку. Войдет в подъезд, а там ищи ее!
Но он напрасно волновался. Пройдя проходным двором, он
увидел впереди знакомый силуэт. Женщина так торопилась, что почти бежала. Вот
она попыталась открыть дубовую дверь подъезда в самом углу двора и, когда та
оказалась закрытой, стукнула в окошко рядом. За стеклом появилось лицо, которое
нахмурилось и скрылось из виду.
Через минуту дверь подъезда открылась, Лола быстренько
проскочила внутрь и исчезла, а открывшая дверь тетка самого простого вида
зорким глазом заметила Маркиза, поглядела на него строго и захлопнула дверь
перед носом. На стук в окно она выглянула и, сделав сердитое лицо, махнула
рукой куда-то вбок.
Ясно было только одно: Лола пришла вовсе не к хахалю. Ее
торопливость и озабоченный вид говорили о том, что пришла она в этот дом по
делу.
«Что же это за место? — полюбопытствовал Маркиз. —
Бордель, что ли?»
Он обошел дом снаружи, для этого понадобилось вернуться на
ту же улицу, где его высадили из машины, потом пройти по ней направо два
квартала, потом свернуть налево по маленькому переулочку, который упирался в
проспект, и снова повернуть налево.
Маркиз вычислил нужный дом и все понял. Парадный подъезд под
аркой был красиво освещен разноцветными фонариками.
«Театр Трубадур»", — было написано на вывеске.
Стало быть, Лола так спешила не в бордель, а в театр. Ну один черт!
Значит, она прошла в театр со служебного входа. Спектакль
начинается в девятнадцать тридцать. А сейчас, Маркиз взглянул на часы —
девятнадцать пятнадцать. Маловероятно, чтобы Лола так торопилась в театр просто
поглядеть пьесу. Нет, эта дрянь играет в театре, она, видите ли, актриса! И как
он раньше не догадался, наблюдая за ее перевоплощениями? У девчонки определенно
способности. Непонятно только, зачем смешивать жанры. Либо уж ты актриса, либо
— мошенница. Каждый должен заниматься только своим делом. А иначе получается
дилетантство.
Он поглядел на афишу — сегодня шла пьеса Гольдони. И
фотография, изображающая, надо полагать, сцену из спектакля: Лола в объятиях
какого-то длинноволосого хмыря.
И подпись: Ольга Чижова, Юрий Заплатан.
Ольга, значит, Чижова. И вовсе не Лолита Писаренко. Имена на
все случаи жизни. Дико разозлившись на весь свет и на себя в первую очередь,
Маркиз купил билет и пошел смотреть пьесу.
Театрик был маленький, но все там было по-настоящему: и
фойе, и буфет, и зал с бархатным занавесом.
Зрители, как ни странно, в зале были, и даже свободные места
не зияли, как дыры в заборе.
Текст пьесы был остроумен, актеры молодые и подвижные, пели
по ходу дела приятными голосами и танцевали умело, а самое главное — Лола была
потрясающе хорошенькой в напудренном паричке и с тонко затянутой талией. В
другое время Маркиз получил бы большое удовольствие от пьесы.
Но только не сегодня. Сегодня он скрипел зубами и поносил
Лолу чуть не вслух, а также проклинал тот день, когда вообще решил зайти в кафе
«Синий попугай» и встретил там Лолу. Казалось бы, чего проще, взять и уйти
прямо сейчас. У него огромные неприятности, и если он не поторопится, то может
быть поздно Ладно, дадим девчонке последний шанс. В антракте Маркиз незаметно
шагнул за сцену, а там схватил какую-то деталь декорации и пошел по узкому
коридору с деловым видом. Какой-то толстый потный мужик вышел из маленькой
дверцы, продолжая говорить что-то, и Маркизу показалось, что он слышит голос
Лолы.
Толстяк удалился, шумно дыша и отфыркиваясь, как морж.
Маркиз тихонько приоткрыл дверцу. Так и есть, эта идиотка сидела перед зеркалом
и накладывала грим. Напудренного паричка на ней уже не было, темные волосы
затянуты гладко, чтобы не мешали.
Маркиз одним прыжком подобрался к ней сзади и схватил за
плечи.
— Ax! — вскрикнула Лола, то есть теперь это была
не Лола, а Ольга.
Она глядела на него в испуге, грудь, едва прикрытая шелковым
кимоно, бурно вздымалась. Такая эффектная женщина, многообещающая молодая
актриса...
— Как ты меня напугал! — Ольга взмахнула ресницами
и прижала руку к сердцу.
— Еще в обморок упади! — фыркнул Маркиз. —
Тоже мне — артистка погорелого театра!
— Я думала, ты уже в бегах, — спокойно сказала
Ольга и отвернулась.
— Ты соображаешь, что делаешь? — прошипел Маркиз,
оглянувшись на дверь. — Тебя ищут, а ты.., выставляешься на всеобщее
обозрение!
— Не преувеличивай, — усмехнулась Ольга, —
театр маленький, зрителей человек пятьдесят всего. Я же сказала, что не могу с
тобой поехать.
— По-моему, ты так и не поняла, чем рискуешь, —
взяв себя в руки, начал Леонид, — девочка, это уже не шутки, это очень
серьезно.
— Я все понимаю, — перебила его Ольга, — но
уехать не могу. Уйти из театра в начале сезона! И это теперь, когда наконец у
меня появились две главные роли!
— Да зачем тебе все это надо? — Маркиз махнул
рукой. — Театр этот задрипанный...
— А затем, что, в отличие от тебя, я занималась мошенничеством
и воровством вовсе не из любви к искусству, — вспыхнула Ольга. —
Просто деньги очень нужны. Ты представляешь, сколько мы тут, в театре,
зарабатываем? Мне пришлось бы покупать одежду на барахолке да еще спать с этим
жирным козлом-режиссером. А так все думают, что у меня богатый спонсор, я
чувствую себя независимой, режиссер заискивает — денег просит у мифического
спонсора, а поскольку моего любовника никто не видел, то и отбить никто не
пытается... Очень удобно.
