* * *
– Кто здесь? – раздался из-за двери зычный голос.
– Беатриче Левоновна, это я, Ирина.
– Какая Ирина? – Голос несколько смягчился, но
сомнение в нем все же звучало.
– Ирина Снегирева, Жаннина подруга.
– Ах, Ирочка, так ты бы сразу и говорила.
Дверь распахнулась, и Ирина попала в гостеприимные объятия
Жанниной матери Беатриче Левоновны.
Беатриче Левоновна была создана по принципу «хорошего
человека должно быть много». Ростом она не уступала правофланговому роты
гренадеров, а дородности ее мог бы позавидовать сам Тарас Бульба. Когда в
прежние советские времена Беатриче Левоновна занималась решением
продовольственной программы в масштабе своей большой дружной семьи, она могла
держать серьезную очередь за мясом или творогом против вчетверо превосходящих
сил противника – а это кое-что значит. На такой подвиг способен не всякий игрок
основного состава хоккейной сборной ЦСКА.
Увидев Ирину, Беатриче Левоновна подхватила ее, как водопад
подхватывает щепку, и повлекла на кухню, приговаривая по дороге:
– Ну как можно себя до такого довести! То же самое, что
моя непослушная дочь! Разве женщина может быть такой костлявой? Я своей
Жанночке говорю: конечно, ни один мужчина не посмотрит на такие субпродукты!
Кому интересно бесконечно натыкаться на кости и хрящи? Вас нужно откармливать!
Я бы вас откормила за месяц. Но разве вы слушаете старую маму? Вот посмотрите
на Катюшу. Между прочим, тоже очень интеллигентная женщина. Но она хоть немного
похожа на человека!
Усадив Ирину за стол и поставив перед ней чашку крепчайшего
чаю и корзиночку печений и кексов, она говорила:
– Ирочка, обязательно намазывай на печенье масло. Разве
можно есть печенье без масла? В нем же тогда никаких калорий!
«Понятно, – думала Ирина, – мой благоверный не
возвращается из Англии, потому что я не мажу печенье маслом и ему надоело
натыкаться на кости и хрящи».
Вслух она сказала:
– Спасибо, Беатриче Левоновна. Я только что отобедала.
Чашечку чаю я выпью, а есть – нет сил!
– Ирочка, золотце, – Беатриче всплеснула
руками, – а разве я тебе хоть что-нибудь даю покушать? Я еще только
поставила еду разогревать. А это так. Просто чашка пустого чаю, разве это еда?
– Ох, Беатриче Левоновна, – рассмеялась
Ирина, – с вашей заботой я ни в одну дверь не войду!
– Глупости! Мужчины будут от вас без ума и не только
сами откроют перед вами все двери, но и на руках в эти двери внесут!
– Беатриче Левоновна, дорогая, скажите мне вот что:
Жанна вам месяца полтора назад принесла книжку, детектив…
– Мымрину?! Это ужас! Это такая зараза! Я из-за нее не
спала всю ночь – не могла отложить, пока не дочитала. А в мои годы это очень
вредно, мне необходим полноценный восьмичасовой сон.
– А где сейчас эта книга?
– Ирочка, неужели ты будешь читать такую дрянь?
– Но вы же читали.
– Ох. Чего я только не делала в своей жизни! Многие свои
поступки я не хотела бы вспоминать, в том числе и этот.
– Да ладно вам, не такой уж это страшный грех – страсть
к детективам! Детективы любят читать все, просто не все имеют мужество в этом
признаться.
– Наверное, ты права. Куда же я дела эту книжку? Дай
подумать…
Выразительное яркое лицо Беатриче Левоновны с густыми
офицерскими усами напряглось в мучительном труде вспоминания.
– А, вспомнила! Ее выпросил Гамлет!
– Кто? – поразилась Ирина.
– Гамлет! Ты не знаешь Гамлета?
– Ну как вам сказать… Одного Гамлета я знаю. Только он
давно умер.
– Типун тебе на язык! Гамлет жив-здоров, проживет сто
лет.
– Я-то имела в виду принца датского.
– Датского? А зовут его совсем как армянина. Степан,
отец Гамлета, очень долго колебался, когда выбирал сыну имя. Я помню, как он
ходил по комнате, такой задумчивый, и повторял: «Одиссеем его назвать или
Левой?» А назвал в итоге Гамлетом. Но это тоже очень хорошее имя.
– Беатриче Левоновна, скажите, а почему у всех ваших
родственников имена такие… литературные?
– Что ты говоришь? Какие литературные?
– Ну вот… Гамлет, Одиссей, Земфира…
– А что? Это наши традиционные армянские имена. Что в
них такого литературного? Ты еще скажи, что Беатриче – это литературное имя!
– Что вы, – рассмеялась Ирина, – такого у
меня и в мыслях не было! И где же сейчас этот ваш Гамлет?
– Сейчас, минуту, дорогая моя, я найду его телефон.
Беатриче Левоновна углубилась в свою растрепанную,
расползающуюся записную книжку и долго копошилась в ней, периодически
восклицая: «Ох, Земфирочке два года не звонила!» или «А кто такой Рудольф
Ибрагимович?»
Наконец она нашла нужную страницу и продиктовала телефон
того самого Гамлета. Ирина записала номер и хотела было откланяться, но
Беатриче и слушать не стала.
– Ирочка, ты что, не чувствуешь запах?
Запах не почувствовать было невозможно. Из духовки пахло
божественно: запах томящейся на медленном огне баранины сливался с запахами
кинзы, черемши, базилика и совсем уже каких-то экзотических трав…
Ирина махнула рукой, подумала, что живет на свете один раз,
и осталась обедать. Домой она пришла, ругая себя за слабоволие и чревоугодие и
клянясь за сегодняшний божественный обед наказать свой уступчивый организм
суровым разгрузочным днем.
Первым делом она набрала номер «принца датского». Трубку
долго не брали, наконец Ирине ответил молодой и очень рассерженный женский
голос. Услышав, что Ирина интересуется Гамлетом, девушка пришла в ярость,
обозвала Ирину совершенно незаслуженными словами и швырнула трубку. Ирина в
недоумении посмотрела на телефон и решилась снова набрать злополучный номер, но
на этот раз догадалась сослаться на Беатриче Левоновну. Ей показалось, что она
видит, как девица на том конце покраснела.
– Ах, вы от тети Беты! Ой, ну что же вы сразу не
сказали! Извините меня. Пожалуйста! Так вам Гамлета? А этот мерзавец у Генри.
Мы с ним поссорились… – И девушка громко захлюпала носом.
– Девушка, а этому Генри можно позвонить?
– Конечно, – прозвучало сквозь всхлипы, и Ирина
записала еще один номер.
Теперь ей ответил низкий и вальяжный мужской голос.
– Это Гамлет?
– Нэт, это не Гамлет, – ответил кавказский
баритон, – а зачем вам Гамлет, дэвушка? Я ничуть не хуже!
– Охотно верю, но мне нужен Гамлет.
– А кто его спрашивает? – спросил кавказец гораздо
более деловым тоном.
