– Когда ты ушла, было четверть восьмого, –
вставила Жанна.
– Я по дороге никуда не заходила, стало быть, домой
явилась не позже восьми. А когда очухалась, то было без двадцати девять. Как
думаете, мог он меня по голове двинуть, в квартиру войти, а замков у меня,
между прочим, четыре штуки, все тут разворошить, меня на диван положить, потом
уйти, и все это за сорок минут?
– Беспорядок приличный, нет, за сорок минут никак не
уложиться.
«Точно, – подумала Ирина, – он меня принес, сразу
на диван положил и ушел, иначе пятно, что на щеке отпечаталось, пропало бы».
– Кстати, вы мне не звонили?
– Звонили, с Андреем разговаривали.
– А до этого?
– Нет, мы пока отношения выясняли…
«Кто же звонил так долго, а потом повесил трубку?»
Ирина вдруг сообразила, что звонил тот самый человек, что
принес ее в квартиру и замотал голову полотенцем. Она не сказала подругам про
то, что очнулась, когда ее несли по лестнице, и про свои ощущения – зачем все
усложнять? Они подумают, что ей почудилось.
– Значит, так. Игорь, или Олег, или Святослав, черт бы
его взял, – в сердцах начала Жанна, – залез к тебе в квартиру после
семи часов. И хотел спокойно порыться в книжках, зная, что раньше десяти никто
не явится. А ты приперлась в восемь, он и двинул тебя по темечку, чтобы ты его
не узнала.
– Но почему у лифта? – возразила Ирина. –
Разумнее было бы оглушить меня прямо в квартире, чтобы не тащить на себе. И
потом, как он узнал, что это я еду в лифте. Окна квартиры выходят во двор, а
парадная – с улицы. И опять-таки, если он вошел в квартиру в восьмом часу, даже
в полвосьмого, то до восьми все сделать не успел. Вон в Наташкиной комнате
книжки не разобраны.
– У него был сообщник! – вскричала Жанна.
– Час от часу не легче!
«В одном я уверена, – думала Ирина, – что по
лестнице нес меня не Олег, а совершенно незнакомый мужчина, Олега я бы узнала
по ощущениям».
– Насчет сообщника ты, пожалуй, права. Но если они
сразу убежали, то зачем было тащить меня в квартиру? Целый лестничный марш,
ведь люди могли заметить. А лифт у нас в стороне, и рядом дверь на балкон и
пожарную лестницу, там уж точно никто не ходит. Могли бы меня туда запихнуть,
никто бы не нашел.
– Может, ему тебя жалко стало? – неуверенно
предположила Катерина.
– Не знаю, не знаю.
У Ирины возникла одна интересная мысль, которую следовало
проверить, так что с подругами она решила пока не делиться.
Они посидели, помолчали. Потом Жанна поднялась:
– Пойду домой позвоню, волнуюсь что-то.
– Может, мне у тебя, Ириша, ночевать остаться?
– Знаешь, езжай-ка лучше с Жанной к ней домой.
Беспокоюсь я за нее.
– Почему только за нее, а мы что – не люди?
– Понимаешь, – Ирина обняла Катю, – мы с
тобой уже давно привыкли к неприятностям, привыкли, что нас обижают и унижают,
причем чаще всего – близкие люди, в представлении Жанки мы неудачницы. А она
всегда на коне, считала себя хозяйкой своей жизни, вроде бы все у нее
предусмотрено, и вдруг такое. Мы-то привыкли от судьбы подлостей ждать, готовы
к плохому. А она уже успела расслабиться от своей удачи. Вот ты говоришь, что я
равнодушна и спокойна, как мамонт. А на самом деле это оттого, что я просто не
верила, что у меня с Олегом все будет хорошо, внутренне готова была к подвоху.
– Да, и мне с мужиками не везет! – пригорюнилась
Катя.
– Так что ты за Жанкой проследи.
Вернулась Жанна. Посмотрела на них подозрительно и стала
собираться домой.
– Идем, подброшу! – нехотя позвала она Катю.
Был двенадцатый час. Катя переглянулась с Ириной и
согласилась. Ирина закрыла за ними дверь, потом осмотрела свой плащ, висевший в
коридоре на вешалке. Плащ был жутко испачкан – пыль, песок, даже пятна чего-то
черного – возможно, мазута. На лестнице она так запачкаться не могла, где же
можно так изваляться?
Ирина тихонько открыла дверь, потому что дочка уже вернулась
с дискотеки, и теперь они смотрели с сыном «ужастик» по видику, взяла фонарик и
вышла к лифту. На площадке все было чисто. Тогда Ирина, стараясь не скрипеть,
открыла дверь на балкон и пожарную лестницу. Вот на балконе была жуткая грязища
– после зимы там еще никто не убирал. Там были и пыль, и песок, валялись окурки
и битые бутылки и даже… ну конечно. Ирина посветила фонариком и увидела пятна
вара. Очевидно, днем, на солнце, вар становился мягким и пачкался.
«Интересно, как я отчищу плащ? – подумала Ирина. –
А впрочем, сейчас не до того».
Она посмотрела вниз и увидела, как ее подруги вышли из
подъезда и сели в Жаннину машину. Значит, тех, кто залез к ней в квартиру, было
действительно двое. Один шарил там, а другой караулил здесь, на балконе. Он
увидел, что Ирина вошла в подъезд, подождал у лифта, стукнул ее по голове и
оттащил сюда. Потом они убежали, а может быть, убежал только Олег, или как там
его. А этот вернулся, взял Ирину на руки, отнес в квартиру, положил на диван и
захлопнул дверь. Позвонил с улицы, чтобы убедиться, что с ней все в порядке.
Какая трогательная забота!
Ирина еще пошарила фонариком. На полу валялось много
окурков, все старые, но к пятну вара прилип совсем свежий окурок от дорогой
дамской сигареты со следами темно-красной помады на фильтре. Очень интересно!
Разумеется, это ничего не доказывает, но на их балконе могли курить только
подростки, которые ходили к соседской девчонке Милке. Вряд ли пятнадцатилетние
девчонки курят такие дорогие сигареты. Да и помада на окурке недешевая. Ирина
аккуратно завернула окурок в обрывок старой газеты, а дома убрала в целлофановый
пакет.
В милицию по поводу кражи она обращаться не будет. Там
придется рассказывать про Олега – со стыда сгоришь! И все узнают. Этого еще не
хватало! К тому же кражи-то, по существу, и не было. Но вот удар по голове да
еще сообщник – это уже серьезно. Ирина обязательно должна выяснить, что им от
нее было нужно.
Она уже стелила постель, когда раздался телефонный звонок.
– Алло, алло… – Женщина говорила
полушепотом. – Это Ирина?
– Да, я вас слушаю.
– Простите меня, это соседка из квартиры пятнадцать по улице
Радлова.
Ирина замерла. Улица Радлова, дом 7, квартира 17 – это
квартира, где они встречались с Олегом! Ирина взглянула на АОН – точно, номер
тот же самый.
– Я вас слушаю, – повторила она сухо.
– Я звоню по поручению Кати, Кати Дроновой, это ведь
ваша подруга?
– Ну да, – встревожилась Ирина. – Что
случилось?
– Понимаете, тут вышла небольшая ссора. Они поругались,
и он ее ударил.
