«Значит, в середине февраля она была здесь. Очень
интересно», – подумал заказчик.
– Значит, она прописана на улице Верности, но там никто
не бывает. И этот Веденеев тоже там не появлялся?
– Никто не был полтора месяца, так соседка сказала.
– А наши… три грации… знают, что с одним и тем же
мужиком трахаются?
– Не думаю, – невозмутимо ответил Ивушкин, –
так по виду бабы нормальные, без извращений, не стали бы они…
– Черт их знает, баб этих, чужая душа потемки. А ты, я
смотрю, идеалист…
«Мы с тобой на брудершафт не пили», – подумал Сергей,
но вслух ничего не сказал.
– Так, три бабы, один мужик да еще четвертая на
горизонте.
– Какие будут указания? – сухо спросил Сергей.
– Продолжать наблюдение.
– За всеми тремя?
– За Веденеевым, тем более что всех троих по очереди
там и увидишь. Свирскую пока не разрабатывай, на улице Верности не маячь. Высади
меня там же, где посадил.
Сергей развернул машину и поехал обратно на Итальянскую.
В этот вечер Ирина изменила своему правилу думать в метро
только о приятном. Не один семейный скандал разгорелся потом по ее вине, когда
пассажиры, насмотревшись на ее мрачную физиономию, попали домой. От метро к
своему дому Ирина брела, едва передвигая ноги. От обиды, усталости и
творившихся с ней несправедливостей она совсем пала духом. Только бы добраться
до своей квартиры, рухнуть на диван и немного успокоиться. А завтра на свежую
голову она подумает, как ей вести себя дальше с Олегом и с этими злыднями.
Странно, она по-прежнему мысленно называет его Олегом, хотя он, естественно, не
Олег. Но и не Святослав, конечно. Интересно, под каким именем он проходил у
Жанки?
Ирина зашла в подъезд, вызвала лифт, машинально зашла в него
и механически нажала кнопку нужного этажа. Дверь открылась на ее седьмом этаже,
Ирина сделала было шаг вперед, как вдруг как будто бомба разорвалась в затылке,
и она потеряла сознание.
Она очнулась от мерного покачивания. Кто-то нес ее на руках,
щека была прижата к чему-то жесткому и колючему. Было неудобно, Ирина хотела
повернуться и застонать, но побоялась. Человек тяжело дышал, потому что они
поднимались.
«Что это? Куда он меня несет? – в смятении подумала
было Ирина, но тут человек споткнулся о ступеньку, тихонько чертыхнулся, чуть
не выронив свою ношу, и Ирина от встряски опять потеряла сознание.
На этот раз она пришла в себя от жуткого грохота, как будто
звонили тысячи колоколов. Она села и осознала себя на собственном диване в
собственной квартире. Она лежала одетая, в брюках и свитере, как была у Кати, а
голова была обернута мокрым полотенцем. Ирина развернула полотенце и прощупала
на затылке здоровенную шишку. Морщась, она спустила ноги с дивана и позвала
слабым голосом:
– Эй, кто-нибудь!
Голоса ее не было слышно в жутком звоне. Оказалось, это
трезвонит телефон. Ирина решила, что ни за что не пойдет, но телефон звонил
снова и снова, тогда она тихонько встала и побрела, опираясь руками о стенку.
– Я слушаю, – хриплым голосом пробормотала она,
добравшись наконец до проклятого аппарата.
В трубке молчали.
– Алло, алло, говорите!
В трубке послышались короткие гудки.
– Черт знает что! – Она посмотрела в зеркало перед
телефоном.
Вид был – краше в гроб кладут. На щеке – ярко-красное пятно.
Приглядевшись, Ирина заметила, что на коже отпечаталось что-то, как бывает
утром, когда проснешься. Ирина вспомнила, что, когда она очнулась в первый раз,
было ужасно неудобно именно этой щеке, которую прижимала к чему-то жесткому.
Куртка? Нет, там было колючее. Очевидно, какая-то шерстяная одежда. Ирина еще
раз всмотрелась в пятно. Просматривалось что-то похожее на косичку.
Она дотащилась до ванной, но, когда наклонилась, чтобы
умыться, все поплыло перед глазами, и она с трудом удержалась за край раковины,
чтобы не упасть. Из-под ванны раздался тихий стон.
– Яшенька, Яша! – Ирина попыталась присесть на
корточки, но вместо этого плюхнулась прямо на пол.
Она ожидала увидеть умирающую собаку, но Яша после долгих
уговоров вылез из-под ванны живой и невредимый, только наделал там лужу –
очевидно, от страха.
– Что же случилось, Яша?
Яша молчал, только жался к хозяйке и лизал руки. Вдвоем с
Яшей, потому что он не отходил от Ирины ни на шаг, они обошли квартиру. Детей
не было, но был жуткий беспорядок. Книги из шкафа были все вытащены и валялись
на полу. То же самое в комнате сына – стеллаж был просто опрокинут, ящики стола
выворочены.
«Обокрали, – сообразила Ирина. – Хорошо, что детей
дома не было».
Она сунулась было в укромное место, где прятала деньги.
Деньги оказались на месте. Ее немногочисленные драгоценности тоже были в
сохранности. Что еще ценного? Видик, телевизор, компьютер? Уж если деньги не
взяли… Все было на месте. Ирина проверила еще документы и задумалась.
Значит, она шла домой, кто-то при выходе из лифта дал ей по
голове, отобрал сумочку с ключами, чтобы попасть в квартиру. Только зачем он
потащил туда Ирину и что ему было нужно? Потащил, допустим, чтобы ее не
заметили соседи лежащей на лестничной площадке и не запаниковали раньше
времени. А вот что он искал в квартире, раз ничего не взял? Спугнул его кто-то?
Но при этом он почему-то разворошил все книжки, положил Ирину на диван и даже
принес мокрое полотенце. Заботливый какой грабитель!
Ирина потащилась в коридор проверить сумочку. Вот ключи, и
кошелек тоже, а дверь он просто за собой захлопнул.
Раздался нетерпеливый звонок в дверь. Это прибежал сын.
Увидев ее, он остолбенел, выслушал объяснения матери с недоверием, потом
пробежался по квартире и поверил.
– Как ты себя чувствуешь, мам? Может, врача?
– Ох, Андрюша, пойду я лягу, а ты выйди с Яшей
ненадолго.
Но Яша категорически отказался отойти от Ирины хоть на один
собачий шаг, даже готов был пожертвовать вечерней прогулкой.
Ирина выпила две таблетки аспирина «Упса», голова немного
прошла. Сыну лень было искать грелку и набивать ее льдом, поэтому он принес ей
из холодильника банку сгущенки, чтобы приложила к шишке.
Зазвонил телефон.
– Если меня, то я сплю или дома нет! – крикнула
Ирина.
Сын тихо поговорил, потом заглянул в дверь:
– Это тетя Жанна.
– Я сплю! – поспешно ответила Ирина.
Через полчаса в дверь позвонили. Ирина думала, что это дочка
вернулась пораньше, но к ней в комнату вошли две злодейки, которых до
сегодняшнего вечера она считала близкими подругами. Вид у них был виноватый,
особенно у Катьки. Ирина отвернулась к стене, демонстративно придерживая на
голове банку сгущенки.
