Кузнецов стремительно подался в сторону, и первая пуля прошила стеновую панель рядом с его плечом. Неплохо, особенно если учесть, что у меня и в мыслях не было убивать федерала.
Раз.
Укрывшись за креслом, опер навел пистолет на сорвавшуюся с места девушку, но выстрелить не успел. Оставившие рваные дыры в подголовнике пули прошли у него перед лицом, и федералу пришлось юркнуть в поисках укрытия за бронированную дверь.
Два, три.
Пригибаясь подобно игроку в американский футбол, Алиса бросилась наутек, и я вновь спустил курок, заставляя выглянувшего из хранилища Кузнецова спрятаться обратно.
Четыре.
В мгновение ока оказавшись у входной двери, девушка принялась распутывать намотанный на ручки ремень автомата, а отчаявшийся нормально прицелиться федерал высунул из-за двери руку с пистолетом и вслепую открыл беспорядочную стрельбу, но единственное, чего он сумел добиться, — это расколошматить несколько висевших на стене экранов. На всякий случай я шагнул в сторону и, переложив наган в левую руку, пальнул для острастки сразу два раза подряд. Пять, шесть.
Кузнецов вновь попытался высунуться, но был вынужден спрятаться обратно, когда срикошетившая от бронированного косяка револьверная пуля влетела в хранилище над его головой.
Семь.
Алиса наконец отбросила в сторону кожаный ремень и попыталась сдвинуть дверь в сторону; федерал безбоязненно покинул укрытие, спокойно прицелился ей в спину и, охнув, повалился на пол.
Восемь!
Едва не выронившая хрустальный шар девушка с нечленораздельным воплем скрылась в коридоре, я незамедлительно подскочил к скорчившемуся от боли оперу и пинком отправил выпавший у него из руки пистолет в дальний угол командного мостика. Потом кинул разряженный наган в ближайшее кресло и на всякий случай отправился закрыть входную дверь.
—Живой? — намотав ремень на ручки, вернулся я к обхватившему живот руками федералу, который все так же продолжал валяться на полу.
—Ах ты, сволочь! — выдавил он из себя и начал подниматься на ноги. — Да я тебя!
—Стой, стой! — подался я назад. — Учти, я вооружен, а твой пистолет еще поискать придется. И вообще, я тебе только что жизнь спас!
—Спаситель выискался! — просипел Кузнецов и бухнулся в кресло. — Кто тебя просил только!
—Да ладно, Игорь, желай я тебя всерьез достать, стрелял бы в голову или по ногам, — отмахнулся я. — Ну, признай: ты ведь сам во имя долга подыхать не хотел! Ведь не хотел же? А так и сканер ничего предосудительного в твоих помыслах не зафиксирует, и мы еще поживем. Вали все на меня, короче.
—Ты позволил сбежать опасному преступнику, — сморщился опер. — За такое и личность стереть могут.
—Главное, не кидайте меня в терновый куст, дяденька, — отшутился я, хоть слова федерала оптимизма мне и не добавили. — И признай, ты ж меня как лоха развел! За такое и убить можно!
—Ты о чем это? — уставился на меня федерал.
—Об Алисе. Ты ведь с самого начала о том ментальном паразите знал! Знал и мне ни слова не сказал!
—А ты б поверил?
—А какая разница?
—Ладно, — ухмыльнулся опер, — поставим вопрос так: стал бы ты в этом случае сотрудничать с представителем органов правопорядка?
—Не-а, — честно признался я. — При первой бы возможности свалил.
—Вот видишь!
—Что — видишь? Ты меня использовал!
—И что с того?
—С того, что мы в расчете!
—Ладно, твоя взяла.
Опершись о подлокотник, Кузнецов медленно поднялся из кресла и вдруг стремительно качнулся вперед. В следующий миг мои ноги взлетели чуть ли не выше головы, а потом я уткнулся лицом в синтетическое покрытие пола, и усевшийся сверху федерал один за другим разжал сжимавшие рукоять револьвера пальцы.
—Ты совсем дурак?! — И разъяренный опер, перевернув на спину, от души приложил меня раскрытой ладонью по лбу. — Не понимаешь, что натворил?!
—X…
—Что?!
—Полегче… — кое-как сумел просипеть я, и Кузнецов перестал давить коленом мне на грудь. Вместо этого он с нехорошим интересом посмотрел на револьвер, и стало ясно, что неприятности только начинаются.
—Вот скажи, почему бы мне не пристрелить тебя прямо сейчас? — на полном серьезе спросил федерал.
—Один обратно не дойдешь…
—Логично. — Кузнецов с тяжелым вздохом поднялся на ноги и похлопал стволом нагана по ладони. — А теперь рассказывай, как ты меня умудрился подловить.
—Что именно тебя интересует? — продолжая валяться на спине, уточнил я.
—В барабане нагана семь патронов. Ты стрелял восемь раз.
—У меня был спидлоадер.
—Для нагана? — Заинтересовавшийся федерал насчитал в барабане шесть нестреляных патронов и в изумлении уставился на год изготовления револьвера. — Двадцать девятый! А был сорок первый!
—Что — двадцать девятый? Что — сорок первый?
—Ты взял с собой два ствола!
—Ну да. — Я со стоном поднялся с пола и одернул куртку. — А ты — перезаряжать сложно, перезаряжать сложно!
—Может, все же грохнуть тебя, раз такой умный?
—А смысл?
—На душе полегчает, — с мерзко прозвучавшим щелчком взвел курок Кузнецов.
—Успокойся! Вернешься, объявишь Лазареву в розыск и умоешь руки. Улики ты раздобыл, культурное достояние спас. Ты герой! А без меня — хрена! Без меня обратно не дойдешь!
—Убедил. — Аккуратно спустив курок, опер кинул наган в соседнее кресло и встревоженно задрал голову, когда начали мигать висевшие под потолком осветительные панели. — Это еще что такое?
—Не знаю!
—Зато я знаю, — судорожно сглотнул Кузнецов, — эта стерва все же активировала систему самоуничтожения корабля! Теперь видишь, чего ее обещания стоят?!
—Вот блин…
—Что — блин?! — Федерал ухватил меня за грудки и со всей силы приложил о стеновую панель. — Это из-за твоей дурости сейчас транспортник на воздух взлетит!
—Успокойся…
—Успокоиться? — Опер отпустил меня, но лишь для того, чтобы опять швырнуть на стену. — Успокоиться?! Да вся операция псу под хвост! Не понимаешь этого, что ли?! Все было зря! Парни зря погибли! Это ты понимаешь?!
—Подожди! — прохрипел я.
—Подождать?! — взбеленился покрасневший от злости Кузнецов. — Подождать?! — Он примерился для удара, но лишь махнул рукой и отступил на шаг назад. — Идиот…
—Но как ей это удалось?! — поморщился я из-за боли в спине. — Электроника же вырублена! Она могла только напрямую цепь замкнуть, но тогда бы сразу рвануло!
—Значит, она задействовала биопроцессор!
