Лучник достал из-под кровати тул со снаряженными проклятыми наконечниками стрелами и кинул его Густаву. Тот приоткрыл крышку, сразу же поставил ее обратно и в изумлении уставился на меня. Потом вновь заглянул в тул и ошарашенно покачал головой:
— Это то, о чем я думаю?
— Похожи на тот болт, которым Высшего в Нильмаре убили, — выглянул у него из-за плеча Карл Вадер. И предупредил: — Осторожней, у меня потом кожа с ладоней чуть ли не до мяса слезла. Да и пластом цельную декаду валялся.
— Четыре стрелы? — Густав Сирлин закрыл тул, наморщил лоб и подкинул его в руке. — Ладно! Я пойду с вами и возьму всех своих людей…
— Сколько их?
— Два десятка. Но мне нужен будет один из наконечников.
— Даже речи об этом идти не может. — Я забрал тул у сотника и покачал головой. — Забудь.
— Это моя цена, — не отступился тот. — Вы вообще знаете, где обитает Жнец? Хотите ехать через половину Ланса? В путь! А так уже сегодня вечером я приведу вас на место!
— Что за чушь?! — фыркнул Пьер.
— Вовсе не чушь, — расправил плечи здоровяк. — Мне не составит труда перебросить вас через Пустоту, а наконечник поможет отогнать бесов.
— Ты действительно сможешь это провернуть? — засомневался я. Ни о чем подобном раньше даже слышать не приходилось, но жившая в сотнике тьма заставляла воспринимать его слова всерьез.
— Позволь, я кое-что покажу.
Густав взял у меня тул, вынул одну из стрел и, нисколько не опасаясь порезаться, изо всех сил стиснул наконечник в кулаке. Пальцы сотника от натуги побелели, на лице выступил пот, и — поразительно дело! — тьма не смогла причинить ему никакого вреда. Более того, Густав сам принялся вытягивать в себя заточенное в металл проклятие.
Сотник закашлялся, его начала бить мелкая дрожь, но наконечника из руки он так и не выпустил. Внезапно раздался хруст, и на пол посыпалось рыжевато-серое крошево.
— Я сейчас вернусь.
Густав закрыл ладонью налившиеся чернотой глаза и вслепую вышел из комнаты.
— Вот всегда с ним так, — меланхолично заметил Карл Вадер. — Как выкинет что-нибудь, так хоть стой, хоть падай.
— И не говори. — Я поворошил носком ботинка кучку ржавой пыли и кинул тул ошарашенному Эдварду: — Спрячь.
— Теперь у нас на одну стрелу меньше, — укорил меня Ричард Йорк.
— Да, нехорошо получилось, — вздохнул я, — С другой стороны, скорее всего, он и в самом деле сможет привести нас к Жнецу.
— Густав обычно делает то, что обещает. — Карл Вадер присел на краешек моей кровати. — Но какой же он тяжелый! Да и людей под стать себе подобрал…
— В смысле?
— Об осторожности совершенно не думают. Фанатики, что с них взять! — фыркнул писарь. — Я чуть не поседел с ними за это время! Ладно, сейчас еще немного к моим советам прислушиваться стали, а раньше вообще волком выл.
— Зачем они громят храмы? — заинтересовался Ричард Йорк. — Неужели Густав просто пытается отомстить?
— Один из служителей Единения принимает на себя грехи прихожан, вот он-то сотнику и нужен, — объяснил Карл.
— Грехи? — удивился я, — Постой, ты хочешь сказать, в храмах из людей вытягивают скверну?
— Нуда. Я же писал об этом графу. Правда, Густав убежден, что вместе со скверной прихожане лишаются части жизненных сил…
— Так вот откуда Высшие берут силу! — зашагал я по комнате — Да уж… Теперь многое становится понятным…
— Нужно поставить погром храмов на поток, — предложил Пьер.
— Толку-то! — фыркнул Карл. — Сегодня мы храм разгромили, завтра там уже опять народу полно.
— Значит, нужно подтолкнуть к погромам обывателей из истинно верующих, которым Единение как нож вострый… — Я замолчал и уставился на писаря, — Что скажешь, этому самозваному сотнику можно доверять?
— Он умный человек, понимает, что рано или поздно его схватят. Куда бы ни убежал, Высшие его везде отыщут.
— Выходит, сейчас наши цели совпадают?
— Думаю, да.
— А он не продаст нас Жнецу? — забеспокоился Эдвард. — Откупится и будет жить себе припеваючи.
— Мне кажется, там еще что-то личное, — покачал головой Карл. — Да и не простят его так просто, мы тут столько дел натворить успели…
— Рискнем, — решил я и обернулся к распахнувшейся Двери.
— Прошу прощения, надо было отлучиться, — как ни в чем не бывало переступил через порог Густав Сирлин, — Вы идете?
— Куда?
— Мы устраиваем налет на храм у Ясеневого моста, оттуда сразу проведу вас в Пригге.
— Густав! — вскочил на ноги Карл Вадер, — Мы же договаривались — больше никаких погромов в городе. Сейчас и так все стражники на ушах стоят! Да нас в храме наверняка ждут уже!
— И пусть ждут. Им же хуже, — беспечно отмахнулся темный сотник. — Ну, так что вы решили?
— Мы идем. — Я закинул на плечо ремень дорожного мешка и на всякий случай уточнил: — Оружие у вас есть? У нас только ножи.
— Найдем.
— А лук? — спрятал под плащ тул со стрелами Эдвард.
— И лук найдем, — пообещал Густав. — Я вас на улице жду.
— Это глупо! — поспешил вслед за ним Карл.
— Мне понадобится целая уйма силы, чтобы перекинуть такую ораву в Пригге, — пожал плечами здоровяк и вышел из комнаты.
— Живей, вы там! — поторопил я парней и почесал покусанный клопами бок. — Давайте на улицу, мне с хозяином рассчитаться надо.
— Ты же ему за несколько дней вперед заплатил? — удивился Пьер.
— Вот и я о том…
Плешивый дед обнаружился в общей зале. Он сидел за угловым столом и сверлил пристальным взглядом компанию громогласно обсуждавших достоинства разносчиц забулдыг. Но серебро у хохмачей не переводилось, а потому вышибалы пока скучали без дела.
— Вот посмотрите! — на всю таверну объявил хозяин, когда я сообщил о намерении освободить комнату. — Нормальные люди за день работу нашли, а вы только лясы точить да пиво хлебать горазды!
— Что насчет задатка?
— Раз сами съезжаете, задаток не верну! Не было такого уговора.
— Что значит сами?! — возмутился я. — Слушай, ты нам комнату на пятерых сдал?
— Ну.
— А клопов зачем подселил? Только не говори, что они сами пришли.
— Какие клопы? Не было у меня отродясь клопов! — аж позеленел от злости старик.
— Пойдем поищем?
— Чтоб тебя! — Хозяин перевел взгляд с вышибал на спустившихся в общую залу Пьера и Ричарда, тяжело вздохнул и выложил на стол три серебряных денье. — Подавись!
— Не дождешься.
