«Прыгни вниз, — прошептал вдруг кто-то у меня в голове. — Прыгни, и все проблемы разрешатся сами собой».
Я судорожно вцепился в подоконник, усилием воли заставил заткнуться ворочавшихся в глубине души бесов и обернулся к Эдварду:
— Как тебе?
— Пойдет, — буркнул лучник и уселся на кровать. — Лук когда заберем?
— Как связник приедет, так и заберем.
— Ты зачем две комнаты занять решил? — поинтересовался заглянувший к нам Ловкач, — Попросили бы на полу постелить. Всяко лучше, чем переплачивать. А теперь хозяин невесть что подумает.
— Пусть думает, — усмехнулся я.
— Деньгами-то зачем сорить?! — не унимался мошенник. — Может, я чего-то не понимаю, конечно…
— А если я попрошу тебя веревку бельевую раздобыть, поймешь?
— Нет.
— Вот смотри, — Я положил мошеннику руку на плечо и направил его к двери, — Высший один поедет или с охраной?
— С охраной.
— И что сделает охрана?
— На постоялый двор кинется, — не задумываясь, ответил Якоб и сообразил: — Так ты по веревке спуститься хочешь?!
— Именно. Ни с дороги, ни от ворот то окно не видно. Спустимся, перемахнем через забор — и мы уже у харчевни.
— А дальше?
— А вот сходим туда поужинать и подумаем на этот счет. Или ужин — это тоже деньги на ветер?
— Нет.
— Ну, тогда иди веревку стащи. Только чтоб никто не видел.
— Покрепче выбирай! — дал ценное указание сидевший на кровати Эдвард и повалился на спину, — А я посплю пока…
В харчевню мы отправились, предварительно договорившись о том, что к нашему возвращению вытопят баню и пригласят цирюльника. Хозяин, хоть и был недоволен желанием постояльцев заглянуть к соседям, кочевряжиться не стал и пообещал все устроить в лучшем виде.
Достоинств у харчевни оказалось ровно два: здесь было не протолкнуться от посетителей и задворками она выходила на какой-то глухой переулок. А дальше — беги не хочу. Какие-то огороды, покосившиеся домики, заборы… Но, разумеется, на своих двоих далеко не убежишь, и поэтому первым делом следовало раздобыть лошадей. Именно что раздобыть — денег на покупку даже самых захудалых коняг у нас не было.
Но, думаю, это проблемой не станет. Чтоб никто из остановившихся здесь на ночлег путешественников в кости да карты не играл? В жизни не поверю. Да и местные на святош вовсе не похожи.
— Нам бы деньжат немного раздобыть не помешало, — тихонько шепнул я на ухо Ловкачу, когда мы с трудом нашли свободный стол. Да и этот оказался свободным лишь потому, что стоял рядом с окном, от которого нестерпимо тянуло сквозняком.
В дальнем от нас углу музыканты наяривали польку, кто-то танцевал, кто-то хлопал в ладоши. Веселятся, стало быть…
— Сделаем, — кивнул Якоб и сцапал с подноса подошедшей к нам разносчицы кружку с пивом. Пригубил и уважительно покивал головой: — Очень неплохо…
— Кушать что-нибудь будете?
— Нет, — отказался я и поспешил рассчитаться.
— Кислятина, — сморщился в один присест вылакавший почти пол-кружки Эдвард. — Вина здесь не подают?
— Нет.
— Дыра!
— Пейте, а я… — Ловкач заозирался по сторонам и встал из-за стола.
— Тебе же понравилось? — удивился я.
Мое мнение о пенном напитке оказалось где-то посередине между «очень неплохо» и «пить можно». Пожалуй, все же получше, чем обычно наливают. Хотя я пиво не особо…
— Мне работать еще.
Ланц растрепал волосы, расстегнул ворот рубахи и нетвердой походкой направился к окруженному стеной спин столу, от которого слышался стук стаканчиков и треск игральных костей.
— Не увлекайся особо, — предупредил я Эдварда. — И поменьше языком трепи. Понял?
— Чего не нравится? Чего опять привязался?
— Акцент мне твой не нравится, вот чего. Донесут шпикам — мало не покажется. Местными жандармами умный человек руководит, его люди не за страх, а за совесть работают. Да, не вздумай перчатки снимать. Запалишь татуировки, греха не оберемся.
— Хорошо. — Эдвард подгреб к себе пиво мошенника, печально вздохнул и уставился в кружку.
Что он собирался там разглядеть, я не знал, да не очень-то оно меня и интересовало. Из-за стола, к которому ушел Ловкач, послышались крики и взрыв хохота, но внимание привлекли вовсе не они, а появившийся на пороге корчмы мальчишка с постоялого двора.
— Эй, малый! — помахал я ему рукой. — Не нас, часом, ищешь?
— Вас, господин Коста, вас, — обрадовался мальчонка. — Там господин один приехал, интересовался.
— Кто?
— Не представился, но сказал, что вы о сделке с ним сговаривались.
— Беги, — сунул я пареньку медяк, — попроси подождать. Мы сейчас подойдем.
За столом, где шла игра в кости, вдруг раздались проклятия, и я поспешил на выручку Ловкачу — видимо, успевший проиграться в пух и прах детина уже махал перед носом мошенника здоровенным кулаком.
— Да не мухлевал я! — заорал в ответ на обвинения в шулерстве Якоб Ланц и огляделся по сторонам, — Да что это творится, люди добрые, а?! Да вы же сами все видели!
— Все они в Алезии жулики через одного, — одобрительно буркнул кто-то, и стало ясно, что пора вмешаться. Люд ¦гут горячий подобрался, мигом самосуд учинят.
Я подступил к громиле, ухватил его за запястье и слегка стиснул. Побледневший парень бухнулся обратно на стул и моментально заткнулся.
— Не надо кидаться бездоказательными обвинениями, — предупредил я, дождался кивка дебошира и лишь после этого отпустил его руку. — Якоб, пошли!
Успевший допить пиво Эдвард присоединился к нам на выходе, и мы незамедлительно покинули харчевню. К счастью, здешняя публика еще не успела дойти до кондиции, и в погоню никто не кинулся. Но все же я решил не искушать судьбу и, взобравшись на поленницу, перемахнул через ограду. Благо не высоко. Якоб и Эдвард с проклятиями последовали за мной.
— Много сшиб? — уточнил я у Ловкача.
— Грошей пять медяками, — скривился тот. — Потом тот бугай в бутылку полез, а я ведь не мухлевал даже!
— Верю-верю…
— Да иди ты! Я врать, что ли, буду?
— Облегчиться пойду, — направился к уборной Эдвард Рох.
— Ты подольше там, — попросил я его.
— А?!
— Мы с Якобом на встречу со связным пойдем, ты за нами со стороны присмотри.
— Понял…
На постоялый двор я зашел один. Зашел — и тут же мне навстречу кинулся какой-то жуликоватой наружности парень.
— Себастьян! — во всю глотку завопил он и, облапив, по-приятельски захлопал по спине. — Сколько лет, сколько зим!
