— Слушай, Джек, — толкнул я локтём в бок рыжего пройдоху, — а вы меня в какую дыру засунуть собираетесь?
— Прям в дыру! Нормальная комната в доме, где флотские квартируются. Я туда своих людей в охрану направлю, будешь жить, как у Святых за пазухой.
— Хотелось бы верить…
— Не боись, у нас всё без обмана.
— Это ты пошутил сейчас?
— Да ладно тебе…
В морге ничего полезного разузнать не получилось. И дело было даже не в том, что не терпелось поскорее покинуть пропахший тяжёлым трупным запахом подвал, вдоль стен которого тянулись бесконечные ряды лежанок. Иногда пустых, чаще — с накрытыми грязными дерюгами телами. Нет, просто я небезосновательно рассчитывал уловить следы бесноватости, а тела подручных Ланье оказались абсолютно чисты. Никаких остаточных эманаций скверны. Абсолютно никаких.
— Причину смерти установили? — вытирая руки, спросил я у вышедшего из своей каморки медика.
— Асфиксия.
— Яд или удушение?
— Удушение.
— Вот как? — Заявление это меня особо не удивило — тёмные полосы на шеях мертвецов говорили сами за себя. И всё же концы с концами не сходились. Ни за что не поверю, что эти головорезы так легко дали бы себя удавить. — Это всё?
— У обоих следы удара по голове, сразу за левым ухом, — шмыгнул носом медик. — И судя по косвенным признакам, их предварительно одурманили.
— Их одурманили или они одурманили себя сами?
— Следов длительного употребления опиатов не обнаружено. Хотя вскрытие тел мы ещё не проводили…
— Можете проводить. — Я кинул полотенце на пустую лежанку и зашагал на выход.
Картина складывалась крайне противоречивая. Следов бесноватости нет, но кто-то приложил немало усилий, чтобы отправить подручных Ланье на тот свет. Причём убийца — или убийцы? — затратил столько усилий исключительно для того, чтобы избежать кровопролития. Так что же было целью такой избирательности: тела или одежда? Одежда или тела? Похитили наконечники повиновавшиеся чужой воле живые мертвецы или кто-то умудрился принять их облик? Вот в чём вопрос.
— Ну и как успехи? — поинтересовался дожидавшийся меня на крыльце Джек Пратт.
— Так себе, — мрачно глянул я на затянутое серыми облаками небо. Вот и дождь уже накрапывать начал. — Закрытый экипаж не мог выбить, что ли?
— Зачем? — Джек накинул на голову капюшон плаща и зашагал к пролётке.
— Дай плащ погреется.
— Разбежался!
— Злой ты, — уселся я на мокрое сиденье и поднял воротник куртки. — Поехали на квартиру.
— Тут до «Алмазной пичуги» рукой подать.
— Что за пичуга ещё такая?
— Там тела обнаружили.
— Святые с тобой, поехали. Но если я простыну и заболею — виноват будешь ты.
— Как-нибудь переживу, — фыркнул Джек. — Мёду привезу или там варенья малинового.
— Ловлю на слове. Пьер, свидетелем будешь.
— Не буду, — отказался возница. — Оно для здоровья вредно.
— Вот! — обрадовался рыжий пройдоха. — Моя школа!
— Что-нибудь с трупов пропало?
— Одежда и служебные бляхи.
— Понятно. А что с «Алмазной пичугой»? Джоэль и Грай часто там бывали?
— Только там и бывали. Они владели долей в этом доме и жили в квартирах над ресторацией.
— Так понимаю, обслугу вы уже наизнанку вывернули? — предположил я. Пьер направил пролётку в какой-то переулок, и мы едва разминулись с нагруженной пустыми бочками телегой.
— До сих пор выворачиваем. Толку — ноль. Никто ничего не видел и не слышал.
— Ну, кто-то же должен был подмешать наркотики им в пищу.
— А потом выманить на задний двор, надавать по башке, удавить, раздеть и утопить тела вон в той канаве, — указал на терявшийся в зарослях бурьяна ров Джек Пратт. — И между тем никто ничего не видел.
— Так оно обычно и бывает. — Я вылез из пролётки и оглядел глухой дворик ресторации.
Колода для разделки мяса, поодаль — мусорка и лужа, в которую помои выплёскивают. Какие-то оборвыши телегу с овощами разгружают, рядом бездомная собака трётся. Но это сейчас — как стемнеет, думаю, тут никто в здравом рассудке шляться не станет. Чревато оно.
— На тела мальчишки случайно наткнулись, — вслед за мной подошёл к канаве Джек. — Повезло.
— И что им тут понадобилось?
— Говорят, решили кораблики попускать, — ухмыльнулся рыжий. — Но думаю, присматривали, как чего с соседнего двора упереть.
— Возможно, — кивнул я. Несколько досок в начинавшемся за канавой заборе оказались подломлены, и из дыры за нами с интересом наблюдал наглый чёрный котяра с обтрёпанными в бесчисленных драках ушами. — Всё, поехали.
— С управляющим ресторацией разговаривать не будешь?
— Смысла не вижу.
— Замёрз? — хохотнул Пратт.
— С тебя мёд.
— Ты ж не заболел?!
— Заболел. Кхе-кхе. — Я уселся было в пролётку, потом глянул на расплывшуюся в ехидной улыбке физиономию Джека и тяжело вздохнул: — Ладно, бес с тобой, пошли поговорим.
— А разве есть смысл?
— Есть. У меня уже второй день и маковой росинки во рту не было.
— То есть ты хочешь за казённый счёт брюхо набить? Ай-ай-ай, как нехорошо!
— Так! — Остановился я у чёрного хода ресторации и повернулся к Джеку. — А что у нас с деньгами?
— С какими деньгами? — посторонился Пратт, пропуская тащившего корзину с луком поварёнка.
— Которые Рауль обещал выделить.
— У него и спрашивай.
— И спрошу, — пообещал я.
— И спроси, — фыркнул Джек и сунул служебную бляху в лицо удивлённому нашим появлением с чёрного хода метрдотелю. — Управляющего в третий номер.
— У тебя здесь личный кабинет? — усмехнулся я, когда рыжий своим ключом отпер накладной замок и сломал налепленную на дверь сургучную печать.
— Я подумываю над этим. — Пратт прошёл внутрь и указал на стоявший у противоположной стены диванчик. — Чувствуй себя как дома.
— Договорились.
Обстановка в кабинете, надо сказать, была подобрана со вкусом. Вот уж чего от Джоэля и Грая не ожидал, того не ожидал. По обеим сторонам двери обнаружились высокие, в рост человека зеркала, а у придвинутого к дивану столика стояли два кресла. Под потолком висел светильник с обтянутым алой тканью абажуром, окно пряталось за шторой, в углу сверкал начищенной медью канделябр с огарками свечей.
— Неплохо здесь. — Я убрал куртку на обнаруженную за портьерой вешалку. — Уютно.
