Кинжалов принесли два. Выбрал с узким прямым лезвием и витой чашей. С одеждой тоже неожиданностей не возникло. Она хоть и производила впечатление поношенной, зато пришлась впору. Перчатки не жали, шляпа сидела как влитая. А вот кольчужная безрукавка оказалась широковата, но помощник кладовщика клятвенно заверил нас, что к утру ее подгонят по фигуре.
— Еще какие-нибудь распоряжения были? — отвинтил я крышечку и принюхался к содержимому фляжки. Так и есть — полынная настойка. Не обманули. Я, правда, не сомневался, но мало ли…
— Нет, — мотнул головой расписывавшийся за полученное мной снаряжение неприметный.
— Тогда с вас катушку ниток, иголку с наперстком и пару ненужных кожаных обрезков. — Спрятав фляжку в карман парусиновой куртки, я начал аккуратно складывать пожитки в вещевой мешок. — Ну и еще кувшин сидра не помешает…
IV
Назавтра пришлось встать ни свет ни заря. Я мрачно покосился на так и не соизволившего представиться подручного Малькольма Паре, сполз с кровати и прошлепал к рукомойнику. Наскоро умылся и, распахнув ставни, высунулся в окно.
Пока свежо, но день теплым быть обещает. Будто и не осень на дворе.
Дабы не выделяться из толпы, палаш и кинжал с собой брать не стал, вместо них сунул в одну из нашитых изнутри куртки петель шило и вышел к дожидавшемуся меня в коридоре неприметному.
— В порт?
— В порт, — зашагал к лестнице тот.
Я тяжело вздохнул и отправился следом. На свежую голову затея Малькольма казалась чистейшей воды авантюрой. Нет, если и в самом деле удастся раздобыть эти пресловутые наконечники, дела Паре резко в гору пойдут, но и он, и его покровители рискуют вытянуть пустышку. И тогда недовольные упрочившимся при дворе положением тайной службы не преминут подтолкнуть оступившегося графа в спину. И, что самое противное, мне в случае провала на снисхождение рассчитывать точно не приходится.
В порт нас доставили на все той же разъездной карете королевской тайной службы. Получив недвусмысленное распоряжение поторапливаться, кучер гнал лошадей по пустынным улицам во весь опор, и подремать в дороге не получилось. Куда там! Сон моментально улетучился, стоило несколько раз хорошенько приложиться затылком о стенку из-за угодившего в выбоину колеса.
Поэтому вовсе не удивительно, что в порт я прибыл в не самом добром расположении духа. Которое вовсе не улучшила муторная проверка при въезде на отведенную для военного флота территорию. Дотошный караул вымотал все кишки, и только вмешательство временно прикомандированного к бравым морячкам чина из контрразведки флота погасило уже разгоравшуюся ссору. Уж на что мой сопровождающий спокойным и уравновешенным человеком оказался, а и у него нервы не выдержали. Достали…
Но это еще были цветочки — следующий кордон обложил пирс, с которого на подготовленный к плаванию флейт отправлялись ялы с провиантом, бочонками с пресной водой и керамическими шарами с горючей смесью. Сам корабль швартоваться не стал и с убранными парусами покачивался на лениво накатывавших с моря волнах в некотором отдалении от берега.
Как ни странно, миновать оцепивших пирс служивых удалось без особых проблем. Повезло — здесь верховодили уже не флотские чины, а приставы надзорной коллегии. Да и от тайной службы представитель присутствовал. Мой сопровождающий разговорился со знакомыми, а я направился к отрешенно рассматривавшему серо-голубую гладь моря Пратту.
— Чего нового?
В отличие от рыжего пройдохи, вид моря меня нисколько не занимал. Вид корабля тоже. Да что там, в принципе, интересного может быть? Три мачты с убранными парусами. Вяло колыхавшийся на слабом ветру сине-белый флаг военного флота Стильга, на котором лениво изгибался морской змей. Несколько стоявших вдоль борта баллист. Стрелометы на носу и корме, вот, собственно, и все.
— Как думаешь, есть шанс выплыть у этих ребят, если кто-нибудь из них за борт сверзится? — Пратт пропустил мой вопрос мимо ушей и указал на бойцов береговой охраны, следивших за погрузкой на корабль припасов. — Или сразу на дно?
— Если успеют застежки кирасы расстегнуть, может, и выплывут, — прикрыв ладонью рот, широко зевнул я. С кольчужной безрукавкой такой номер точно не пройдет, так что от падения за борт стоит воздержаться…
— Ясненько, — как-то очень уж неопределенно протянул Пратт.
— Ты чего кислый такой? — не выдержал я.
— Ответственность за проверку команды на меня возложили, — принялся рассматривать свои перстни Джек, — но мнение Чесмарци значит куда больше. Такая вот ерунда.
— И в чем проблема?
— Пока ни в чем. Но если кто-то из морячков наделает глупостей, это станет именно проблемой. Моей проблемой, не Чесмарци.
— У тебя есть время к ней подготовиться.
— Вали давай, — указал рыжий пройдоха на вразвалочку направлявшегося к нам матроса. — Как освободишься, загляни в «Ломаную марку», там и поговорим.
— Хорошо. — Я задумчиво оглядел приятеля. Ох, что-то не нравится мне, как у него глазки поблескивают. Нервишки шалят? Издержки карьерного роста — большому кораблю, как говорится…
— И, Себастьян… — придержал меня за руку Джек, — не свети свои способности на людях. Сам понимаешь, моряки — народ суеверный и все такое.
— Учту, — кивнул я и зашагал к остановившемуся поодаль матросу.
— Господин Март? — уточнил тот.
— Да.
— Велено доставить вас на борт «Ласточки», как появитесь.
— Ну, раз велено, доставляйте…
Вслед за парнем я забрался в покачивавшуюся у пирса шлюпку, и четверо гребцов мигом доставили нас к флейту. Морячок остался в ялике, а мне по веревочной лестнице пришлось карабкаться наверх. К счастью, на борту обошлось без нудных расспросов: прохаживавшийся по палубе в сопровождении молоденького капитан-лейтенанта Виль Чесмарци небрежно махнул рукой, и бойцы береговой охраны тут же оставили меня в покое.
Воспользовавшись ситуацией, я подошел к стоявшему на коленях экзорцисту, который выводил на тщательно отдраенных досках палубы пентакль. Выводил он его порошком, напоминавшим обыкновенную муку, вот только, в отличие от муки, просачивавшаяся сквозь пальцы изгоняющего белая пыль отвесно падала вниз и намертво прилипала к дереву.
— В команде пять дюжин человек, — тихонько произнес кто-то у меня за спиной, — насколько реально, что среди них окажется бесноватый?
— Учитывая цель нашего путешествия, — обернулся я к бесшумно подошедшему шефу дворцовой охраны, — бесноватым может оказаться каждый второй.
— Лучше перебдеть, чем недобдеть? — усмехнулся Луринга, сменивший серый сюртук на темно-синий камзол. — Узнаю тайную службу…
— Так и есть, господин граф, — улыбнулся в ответ я, как бы невзначай приглядываясь к собеседнику.
Молодой, приятной наружности, лицо открытое и честное. Глаза голубые. Волосы светлые, усы и вовсе выгорели на солнце до белизны. Ростом с меня, но в плечах даже шире. И вместо дурацкой церемониальной сабли на поясе в потертых ножнах прямой меч с чашеобразной гардой.
