— Надеюсь, вы не собираетесь отправляться в дорогу вдвоем? — выразил беспокойство Якоб. — Не везде дороги столь безопасны, как в Стильге.
— Нет, мы уже нашли попутчиков. — Виктория перевела взгляд на спускавшегося по лестнице кузена.
— Ну, тогда не буду отвлекать, — поклонился на прощание Ловкач и вдруг хлопнул себя по лбу: — Да! Совсем забыл спросить, повязали тех негодяев или им удалось удрать?
— Ой, это был просто ужас! — всплеснула руками девушка.
— Да, заварушка была… — подошел к Ланцу Николас и поморщился. — Сначала прибежали какие-то бродяги, затеяли свару…
— И?
— Сшиблись с грабителями на ножах, двух те сразу порезали, один наутек кинулся, да там уже стражники подоспели. В итоге никто не ушел.
— Арестовали? — прищурился Ловкач.
— Грабители сдаваться отказались, их алебардами порубили, а бродяга от ран умер.
— Такова жизнь, — скорчил скорбную гримасу нисколько не расстроившийся от этого известия Якоб. Шесть карт ушли в отбой, зато у него на руках оказались рыцарь и госпожа. Другое дело, что партия только начиналась…
— Позвольте угостить вас вином, — заметив задумчивость собеседника, предложила девушка.
— Да, разумеется! — оживился Николас. — Здесь подают великолепное розовое тирошское.
— Между нами, — склонился к плечу парнишки оглянувшийся на хозяина Ловкач, — не стоит заказывать здесь розовое тирошское.
— Но почему? В здешней карте вин оно самое дорогое!
— Поэтому заказывают его исключительно желающие пустить пыль в глаза нувориши и удачливые жулики, — хмыкнул Ланц. — Заказывают редко, вино киснет…
— И что вы посоветуете? — засомневался Николас.
— Я не разбираюсь в вине, — глянув на вошедших в таверну людей, согнал с лица улыбку Ловкач. — Не смею больше навязывать вам свое общество…
— Госпожа Виктория, — изящно поклонился направившийся к угловому столу молодой мужчина лет тридцати. Дорогой камзол, пояс с серебряной пряжкой, модные остроносые туфли, в руках — широкополая шляпа с длинным белым пером. Усики и длинные волосы завиты, лицо припудрено. На пальцах несколько золотых перстней. И вместе с тем — разболтанная походка дурно сделанной марионетки. — Мое почтение, мастер Николас…
— Наш деловой партнер Марек Слига, — тихонько пояснил Николас вопросительно глянувшему на него Якобу. — Думаем, вместе отправиться в Драгарн. У него там дела.
— А не разумнее дождаться надежных друзей? — прищурился Ловкач.
— Разумнее, — вздохнул парень. — Они должны прибыть со дня на день, но время поджимает.
— Эй, хозяин! Розового тирошского, — громогласно распорядился спутник Марека Слиги. — И бокалы не забудь!
На прощанье подмигнув Николасу, Ловкач выскочил из таверны и только на улице облегченно перевел дух. Марек Слига — деловой партнер? Насколько было известно Якобу, этот выходец из Нильмары обеспечивал контрабандным пойлом половину публичных домов столицы, оставаясь вне поля зрения Стражи и королевских таможенников исключительно благодаря высоким покровителям и, как поговаривали, небезвозмездной опеке тайной службы.
Радовало одно: Ловкача в лицо ни Марек, ни его спутник знать не могли. И выходит, выпавшая из колоды карта бесноватого пока никак на исход начатой Якобом партии не влияла. Но то пока…
В поисках Ронни Чернильщика мошенник решил первым делом заглянуть в «Солдатскую кружку» и не прогадал. Ну да куда еще податься после службы жившему бобылем писарю с ярко выраженной тягой к хмельным напиткам и не слишком туго набитым кошелем? Только сюда.
Недорогое пиво, дешевые закуски и подходящая компания давно сделали это заведение для Чернильщика вторым домом, но, покуда по утрам у него не дрожали руки, начальству было совершенно безразлично, где и как проводит время исполнительный работник. Начальство и само частенько приходило на службу с налитыми кровью глазами и жуткой головной болью — непьющие аскеты и ханжи в столичной Страже как-то традиционно не задерживались.
Спустившись в задымленную залу кабака, почти все посетители которого имели то или иное отношение к государевой службе, Ловкач несколько мгновений помаячил у стойки, но ничего заказывать не стал. Убедившись, что писарь его приметил, Якоб поднялся по скрипучей лестнице на улицу и зашагал прочь.
— Должок решил отдать? — нагнал мошенника в подворотне соседнего дома изрядно поддатый Чернильщик, на длинных усах которого белела пивная пена. — Это кстати…
— Держи. — Оглядевшись по сторонам, Якоб Ланц выудил из кошеля три серебряные марки, но писарю протянул только одну. — Можешь разузнать для меня кое-что еще?
— Тебе, поди, срочно… — Чернильщик неуверенно сдвинул на затылок куцую шапчонку и почесал лысину. — Давай завтра, а?
— Ну как знаешь. — Ловкач показал собеседнику зажатые меж пальцев серебряные кругляши. — Если тебе это неинтересно…
— Говори, — не стал отказываться от денег скорчивший недовольную гримасу писарь.
— В канцелярию департамента дознания, что за Сокольничьим мостом, сегодня привезли двоих иностранцев — юношу и девушку. По виду из благородных. Надо узнать, какие подорожные документы они предъявили.
— Будут траты, — задумался Чернильщик. — Бумаги уже точно в архив сдали.
— Хватит? — добавил полмарки Якоб.
— Нет, ну что за люди? — пробурчал спрятавший монеты писарь. — Пиво допить не дадут…
— Шевелись, — выразительно глянул на темнеющее небо Ланц.
— Жди на мосту. — Чернильщик вытер с усов пивную пену и направился обратно в кабак.
— И долго? — вслед ему спросил Якоб.
— Архивариус сегодня перебрал, — оглянувшись, усмехнулся писарь. — Как растолкаю, так и пойдем…
Чернильщик подошел к Сокольничьему мосту уже в потемках. Вдоль набережной к этому времени протянулась трепетавшая оранжевыми отблесками полоска зажженных на ночь фонарей, а дворы и переулки взяла под свою опеку незаметно прокравшаяся в город ночь. Заступившие на дежурство стражники начали разбредаться по округе, добропорядочные же горожане, напротив, спешили поскорее покинуть ставшие очень уж неуютными улицы. Случайного внимания стражей порядка Ловкач нисколько не опасался, но долгое ожидание его слишком утомило. К тому же за весь день мошеннику так и не представилось случая передать карбункулы в надежные руки, а это могло быть чревато самыми серьезными неприятностями.
— Ну? — соскочил с каменного ограждения моста Якоб, когда Чернильщик завертел головой по сторонам, пытаясь разглядеть в сгустившихся сумерках дожидавшегося его мошенника.
— Фу ты, напугал, зараза! — приложил руку к сердцу сутулый писарь. — В общем, слушай, из благородных сегодня привозили только двоих. Веронику Ланник и Николаса Донника. Девица из Тироша, парень из Озерков.
