Ладно, с мертвыми разобрались, куда живые делись? Не иначе, еще кто-то убег. И у меня уже не оставалось никаких сомнений в том, что удрал именно экзекутор.
Неужели встреча с земляком не задалась?
Я попытался припомнить, во что были обуты пожелавшие взять сегодня утром меня в оборот громилы, но лишь досадливо прицокнул языком: не обратил внимания, болван! А стоило бы, стоило…
Следующий труп удалось учуять шагов за двадцать. Неудивительно — от него бесовски несло горелой плотью, а распластавшееся на тропе тело и вовсе выглядело, будто его на четверть часа сунули головой в костер. Вот только поблизости не было никаких следов кострища. Не было. А мертвец с обгоревшим до костей черепом был.
И не стоило тешить себя иллюзией, будто сгоревший заживо человек и есть экзекутор. Нет — и сложение не то, и ботинки опять-таки ровно такие же, как у загонщиков.
Нестерпимо захотелось немедленно убраться отсюда подобру-поздорову, но я взял себя в руки и поспешил дальше. Какая бы бесовщина тут ни творилась, дело необходимо довести до конца. Иначе гнить мне остаток жизни в каком-нибудь приграничном гарнизоне. И это в лучшем случае — Малькольм не из тех, кто прощает слабость.
Следующий труп попался, когда я уже начал опасаться, что направился не в ту сторону. Но нет — вот он лежит, голубчик. Именно, что лежит — тело отдельно, голова отдельно. И крови столько, сколько не из всякого хряка выльется.
Выбрав относительно чистое место, я подступил к мертвецу, наклонился и присвистнул от удивления: даже не знаю, что могло столь гладкий разрез оставить. Топор палача и то иной раз хуже с делом справляется. А тут с разворота, да еще на бегу! Чем это он его так, интересно? Ну, силен брат-экзекутор! Ну, силен!..
Впрочем, и на него управа сыскалась, не убежал от судьбы, шустрик.
На очередной прогалине его и нагнали. Тот, который загонял, теперь лицом вниз в неглубокой луже с бурой от крови водой валялся. Тот, который выскочил из засады и пырнул кинжалом, хотел уползти в камыши, да так и остался валяться, по пояс скрывшись среди желтых стеблей. Сам Ян Верг привалился к невысокой кочке и пытался выкашлять пробитое легкое.
Сразу видно — не жилец.
Наскоро осмотрев следы — судя по всему, живым с поляны не ушел никто, — я остановился рядом с валявшимся в камышах бугаем, потянулся перевернуть его на спину и тут же отдернул руку. Потом медленно, очень медленно отступил назад и, стараясь не выпускать из поля зрения экзекутора, подошел ко второму мертвецу. С этим дела обстояли ничуть не лучше: прорванная на спине кожаная куртка не скрывала кровавого месива, щедро сдобренного белым крошевом ребер. Но это еще куда ни шло, а вот пырнувший экзекутора кинжалом парень не уполз в камыши, его туда забросили. Да так лихо, что сухие обломки стеблей проткнули тело насквозь.
— Брат-экзорцист? — вдруг, перестав кашлять, отчетливо произнес экзекутор. — Не ожидал…
Взвесив в руке топорик, я молча уставился на смертельно раненного человека.
— Глаза, — понял причину моего замешательства тот и скривился в ухмылке. На губах у него запузырилась кровь, и Верга вновь скрутил приступ надсадного кашля. — Глаза — зеркало души. А нам ли не знать о душе все?
— Что здесь произошло? — Я встал так, чтобы видеть уходящую к особняку тропинку.
— Разве непонятно? Попытался откусить слишком большой кусок пирога…
— Это понятно. — Я едва сдержался, чтобы не выругаться. — Это понятно. Но что случилось с плохими парнями? Один лишился головы, второй сгорел заживо. Третий…
— Ой, да перестань ты! — хихикнул и тут же дернулся от боли экзекутор. — Нельзя же быть таким наивным. Хотя в ваш орден, похоже, сообразительным вход заказан…
— Как ты их убил? — уточнил свой вопрос я.
— Ты еще не понял? Это магия. Чары. Колдовство. Проявление скверны. Явление силы. Называй как хочешь — суть от этого не изменится.
— Очень смешно. — Издевается он надо мной или бредит? В любом случае надо делать дело и уходить. А тайны ордена Пламенной Длани… Да кому они нужны?
— Подожди, экзорцист, — будто почувствовав смену моего настроения, заторопился экзекутор, — я серьезно. Вы — варвары, вы кичитесь тем, что изгоняете бесов, и никак не можете понять: никаких бесов не существует. Есть только изначальная сила, по какому-то недоразумению достающаяся тем, кто меньше всего этого достоин. А вы, вы… презрительно именуете ее скверной и развеиваете по ветру! И никому даже в голову не пришло оставить частичку себе! Частичку силы. Частичку власти…
— А вы, выходит, оставляете? — невольно заинтересовался я. На бред откровения собеседника походили мало. На вранье тоже. Да и зачем ему? — Непонятно только, чего ради такая тяга к кострам? Доили бы бесноватых потихоньку…
— Ты не понимаешь… — вновь зашелся в приступе кашля раненый. Было видно, что держался он на одной лишь воле. На что только надеется? Никак не может наговориться перед смертью? Вряд ли. — Вы так ничего и не поняли! Сила дается лишь избранным. Для всех остальных — это яд. Но если выпить душу бесноватого, вместе с ней придет и частичка таланта. Немного, зато навсегда…
— А чтобы выпить душу, человека надо прикончить? — Я присел на корточки рядом с экзекутором. — И чем медленнее, тем больше таланта достанется?
— Помоги мне и сможешь стать одним из нас. — Экзекутор сплюнул кровь. — Помоги, экзорцист…
Величайшая слабость человека — оставить последнее слово за собой. Многих сгубило неумение вовремя остановиться. А уж скольким оно испортило жизнь, поломало карьеру, вконец расшатало нервы!..
Я промолчал. Не стал говорить, что я не экзорцист. Переборол желание увидеть, как расширятся от удивления глаза экзекутора, услышать судорожный вздох. Просто молча прикрыл левой рукой ему глаза и одним движением вогнал в сердце трехгранное острие шила.
Покойся с миром. Или как там у вас принято?..
Оттолкнув мертвое тело в сторону, я вытащил из-под него заляпанную болотной жижей сумку и насторожился: рядом кто-то был.
Резко, разворачиваясь на месте, вскочил на ноги — никого.
Толчок в спину, вспышка перед глазами, провал…
IV
Когда очнулся, два бугая, ухватив под мышки, довольно бесцеремонно спускали меня по выщербленным ступенькам в какой-то подвал.
Как подловили только? На болоте ведь никого рядом не было — успел оглядеться. И если били в затылок, почему сейчас ничего не болит? Во рту привкус крови, по шее что-то липкое стекает… Носом и ушами кровь пошла? Непонятно.
Лестница кончилась, носки сапог заскребли по каменному полу. Кое-как разлепив веки, я попытался понять, где нахожусь, но особо в этом занятии не преуспел. Ясно, что в какой-то каменный мешок притащили, но вот что это за подвал и сколько поблизости людей?
И что делать? Ждать, пока куда-нибудь приволокут, или попытаться сделать ноги прямо сейчас? Ведь если разобраться, когда запрут в каземат, особо не подергаешься.
