То ли рукой подать, то ли топать и топать еще. Ничего не понимаю.
Я попытался потянуться через поле ясновидением и моментально провалился в прикрытую тоненькой корочкой льда прорубь. А миг спустя подводное течение закрутило и потянуло куда-то вдаль. Назад!
– Ты чего? – затормошил меня Напалм. – Евгений, чего случилось?
– Дальше какое-то время идем без ясновидения, – тихонько помотал я головой, всерьез опасаясь, что она в любой момент может лопнуть подобно оставленной на морозе бутылке с водой.
– А чего так?
– Не знаю, но впереди какая-то аномалия.
– Так это Граница вроде, – прищурился Шумов.
– Граница?
– Ну Граница между областями. Туманным и Фортом, Фортом и Севером… Не слышал, что ли?
– Слышал что-то такое. Ладно, давайте посмотрим на это чудо.
– Ты в порядке? – уточнил пиромант.
– Вполне, – ответил я, хотя вовсе не был в этом уверен.
Нет, чувствую себя нормально, но никак в своих ощущениях разобраться не могу. Так и кажется, словно не по обычному полю идем, а провалились неведомо куда. Или только готовимся провалиться?
Не знаю. Не уверен. Не могу понять.
И чем ближе мы подбирались к Границе, тем отчетливей становились видны напоминающие северное сияние переливы, а пространство растягивалось и сжималось, будто резиновые декорации воплотившегося наяву кошмара. Воздух сгустился, и каждый шаг давался со все большим трудом. И хоть шли мы без остановок, постепенно начало складываться впечатление, что лес на той стороне поля не приблизился ни на шаг. Вроде каждую веточку, каждую иголочку разглядеть могу, но ведь на самом деле это только иллюзия, и не более того. Уж я это нутром чую.
Неожиданно солнце пропало с неба, затянувшие горизонт перистые облака рассеялись, и над головой замигали ледяные огоньки звезд. В мгновение ока наступившая ночь дохнула холодом и проморозила до самых костей. Не иллюзорным холодом, нет – никакими фокусами тут и не пахло. Стужа легко забралась под одежду, меня затрясло от озноба, а пальцы вконец потеряли чувствительность и перестали сгибаться.
Замычав от боли, я кинулся вперед, и, к моему несказанному счастью, через несколько десятков шагов звезды начали тускнеть, а вновь вернувшееся на небосвод солнце прогнало едва не задушившую нас в своих объятиях стужу.
И более того, опушка стеной встававшего на другом краю поля леса как-то в один миг оказалась буквально в полусотне метров. Чудеса, да и только.
– Мать вашу! – Вырвавшийся из ночи Напалм запрыгал на месте, пытаясь хоть немного согреться. – Холодно!
– И не говори.
Я растер ладонью нос и принялся разминать занемевшие пальцы. Будем надеяться, ничего себе не отморозил.
– Давно я так не мерз, – поежился пиромант.
– Капец, блин! – присоединился к нам Шумов. – Вот это дубак! Все, думал, кранты пришли. Будто раздели догола на морозе и водой из шланга обдали!
– Пошли, эксгибиционист, – позвал я парня. – Сейчас пробежимся, сразу согреемся.
– Скажем дружно, на фиг нужно! – замотал головой пиромант. – Тогда точно до Соколовского не дойду.
– Да, лучше без экстрима обойтись. – Шумов мою затею тоже не поддержал. – Тише едешь, дальше будешь.
– От того места, куда едешь? – уточнил я, но настаивать на своем не стал. – Пошли…
– Вот, блин, попросили сходить за хлебушком, – пробормотал шагавший рядом Алекс. – Мы, говорят, тут в холоде, так уж и быть, посидим. А ты сбегай развейся. Я им это еще припомню.
– Да ладно, зато в человеческих условиях переночуешь, – утешил парня Напалм.
– Тоже верно, – согласился Шумов и усмехнулся: – Помню, собралась как-то у меня компания, а на улице холод был градусов за тридцать и ветер просто дикий. Ну и пошли пацаны за разливным пивом. Трехлитровки я им дал, сумки дал, а крышки к банкам положить забыл. Как же они потом ругались!
– Морду не набили? – хмыкнул пиромант.
– Я ж не специально!
Дорога вновь пошла через лес, и вид высоченных сосен и темного подлеска начал навевать далеко не самые приятные мысли. Вот подкараулит нас какая-нибудь страхолюдина из тех, что вечерами на промысел выходит, – мало не покажется. Хотя, как говорится, страшнее человека зверя нет.
– Да вон уже поворот на Луково вроде, – указал обрадованный пиромант на показавшийся впереди перекресток.
– Нам куда теперь, налево? – задумался я, начал потихоньку выпускать на волю ясновидение – и не успел…
– А ну стоять, бояться! – пробасили сзади. – Руки в гору и без резких движений.
Мы незамедлительно выполнили распоряжение и осторожно обернулись к парню в белом полушубке и опущенной на лицо лыжной шапочке, который, выбравшись из подлеска на обочину дороги, наставил на нас автомат.
И на сколько пуль моего амулета хватит?
Стоп! Можно даже не дергаться – не один он.
Теперь-то я прекрасно присутствие залегших в лесу людей чувствовал. Трое здесь, четверо у перекрестка. И это явно еще не все.
Прошляпил!
– Кто такие? – грозно спросил парень.
– Ты пограничник, что ли? – спокойно опустил руки Алекс, разглядев зеленые петлицы на полушубке.
– Нет, блин, пришелец из космоса, – вроде даже как растерялся служивый. – Вы кто такие?
– Санитарно-эпидемиологическая служба, блин. При исполнении! – гордо заявил Шумов. – Еще вопросы?
– И документы есть?
– Полные карманы.
– Идите дальше, там встретят.
Пограничник попятился и скрылся в лесу. Мы задумчиво переглянулись и зашагали к перекрестку. Снять с плеча ружье мне и в голову не пришло – наблюдали за нашим передвижением по меньшей мере трое прятавшихся в подлеске людей.
Да и чего дергаться? Это не бандиты и даже не городские рейнджеры, не должно проблем быть.
– Документы, – коротко бросил вышедший нам навстречу пограничник с тремя треугольниками на петлицах.
– Вот, – протянул ему удостоверение и какие-то сложенные в четверть листа бумаги Алекс. – Товарищ старший сержант, разрешите обратиться!
– Ну? – Парень, подсвечивая себе чародейским «вечным» фонариком, принялся разглядывать документы.
– До Соколовского долго еще топать?
– Это смотря с какой скоростью передвигаться будете, – на полном серьезе заявил пограничник, потом закрыл удостоверение и начал изучать бумаги.
– К вечеру дойдем? – вздохнул Шумов.
– Недалеко здесь, – вернул ему документы старший сержант и посмотрел на нас с пиромантом: – У вас что?
– Вольнонаемные мы, – усмехнулся Напалм. – Не стали бумагу переводить.
