Оно и правильно – зачем выставлять на всеобщее обозрение тайны ремесла? Главное – произвести впечатление на простаков. Вот только, судя по черным потекам и старым полустершимся линиям, рисовали на шатре скорее всего обычным углем. А стало быть, дела у ярмарочного тайнознатца идут не лучшим образом. Мне, честно говоря, это только на руку – не думаю, что в таком положении он заломит слишком уж высокую плату.
– Заходи, и Риккардо Закатный откроет перед тобой тайны прошлого и секреты будущего! – поприветствовал меня закутанный в серую хламиду тайнознатец и провел рукой поверх стоявшего на раскладном столике хрустального шара. Внутри камня замелькали серебристые искорки.
– Нужны они мне, – буркнул себе под нос я и уселся на выставленный перед столиком складной стульчик.
А здесь ничего так – вполне логову колдуна обстановка соответствует. По стенам развешены зловещего вида амулеты, из-под потолка свисает чучело филина, а в пустых глазницах стоящего на столике пожелтевшего черепа мигают желтые огоньки. Под потолком что-то зашуршало, тени по углам шатра сгустились и закружились, заглушая доносящиеся с улицы крики.
– Чего желаете? – замогильным голосом поинтересовался Риккардо, стараясь соответствовать мрачно-торжественной обстановке, и прикоснулся к медальону со сверкавшим хрусталем зрачка серебряным глазом – эмблемой Дома Судьбы
[11]
. Безделушка была выполнена настолько бездарно, что не спутать ее с настоящей хватит ума и у самого распоследнего церковного стражника. На это, думаю, и расчет. – Отринуть покров со зловещих тайн древних мистиков? Или вас интересуют более приземленные материи? Сглаз и порчу может обнаружить любая гадалка, но только от хрустального шара не скроется ни одно даже самое темное проклятие.
– Мистика – это не совсем то, что мне нужно, – усмехнулся я. – Меня скорее интересует практическая сторона вашего дара…
– Порчу не навожу, – отрезал хозяин шатра, моментально оценив мою внешность. – Ведьминой паутиной и чертовым корнем не торгую.
– Послушайте, уважаемый, мне надо найти одного человека, – начал я и, успокаивая еще более встревожившегося тайнознатца, наверняка принявшего меня за шпика, добавил: – Вот для этого и понадобится ваше умение.
– Поисковые заклинания относятся к разряду самых сложных, – осторожно начал набивать себе цену Риккардо.
– Уверен, для столь знающего человека, как Риккардо Закатный, это просто ерунда, – не дал договорить ему я. – К тому же у меня есть волос.
– Волос?.. – задумался тайнознатец. – Это упрощает дело. А уж если вы располагаете золотым шлемом…
– Вы, вероятно, хотели сказать – медной короной… – очень мягко поправил ярмарочного шарлатана я.
– Я сказал то, что хотел сказать. – Риккардо вновь взмахнул рукой, и в шатре сразу же посветлело. – Это будет стоить золотой шлем и ни медяком меньше.
– Это несерьезно. Я могу предложить шлем, но серебром.
– Да даже серебряной короны и той на уплату церковной пошлины не хватит!
– Думаю, стоит поискать другого специалиста в этой области, – начал приподниматься со стула я.
– Долго искать придется.
– Я не тороплюсь.
– Два щита золотом, – дал слабину колдун.
– Один. – Тяжело вздохнув, я выложил на столик свой единственный золотой. Расставаться с монеткой, только утром полученной от Дубравы, которому удалось выгодно продать меч и доспехи Браги, было невыносимо жалко, но в Геладжио за это же самое заклинание с меня сдерут на пару золотых щитов больше. – Оплата только в случае успеха.
– До свидания, – демонстративно скрестил на груди руки тайнознатец. – Или плати или проваливай.
Я щелчком отправил монетку на другой край стола.
– Волос давай. – Риккардо скинул капюшон, оказавшись совсем молодым парнем, и решительно убрал на пол подставку с хрустальным шаром. Взамен достал потертое фарфоровое блюдо, украшенное по краю переплетающимся золотым и лазурным орнаментом. На узоре серебрились едва различимые смутно-знакомые руны.
Я подцепил завязанный на запястье длинный черный волос, аккуратно надорвал и протянул тайнознатцу. Осторожно приняв его, тот убрал закрывающий свечу череп, и, вспыхнув, волос закружился в воздухе невесомым пеплом, который медленно опустился на блюдо. Риккардо достал из лежавшего на полу мешка маленькое зеленое яблоко, прочертил острием ножа у него на боку несколько символов и катнул по блюду. Словно удерживаемое невидимой тетивой, яблоко начало все быстрее кружиться по краю посудины, серебряные руны налились ослепительным сиянием, а белый фарфор почернел. В центре блюда проявилось отдаленно напоминавшее силуэт человека размытое изображение, но тут руны померкли, а яблоко слетело с тарелки и скатилось со стола на пол.
– И что? – поторопил я пытавшегося отдышаться колдуна.
– Тот, кого ты ищешь, мертв. – Риккардо поднял яблоко с пола, надкусил и, скривившись, выкинул в темный угол.
Мертв? И это все? Вот уж не думаю, что за такой ответ стоило платить золотом.
– Да ну? – подался я вперед.
– Мертв или защищен мощными чарами, – пошел на попятную тайнознатец, покосившись на мои сжавшиеся кулаки.
– И даже примерно нельзя определить, где… он находится?
– Нет. – На этот раз отрицательный ответ прозвучал куда более твердо.
Сплюнув на пол, я поднялся со стула, вышел из шатра и успокоился, лишь выпив подряд две кружки пива. Отпустило. И чего расстроился? Золото жалко? Тень с ним, легко пришло, легко ушло. Да и глупо было надеяться решить все свои проблемы одним махом. Ладно, пора возвращаться на постоялый двор, а то без меня все съедят.
Обеденное время давно прошло, до ужина тоже оставалось ждать не так уж и мало, но в общей зале постоялого двора царило оживление. По-праздничному разряженные девушки лавировали между столами и разносили постояльцам снедь и выпивку. Распродавшие товар купцы и съехавшиеся с окрестных поселений на ярмарку за покупками почтенные отцы семейств не скупились и звенели медью и серебром. Да и местные гуляки старались им ни в чем не уступать.
Разместившийся у камина менестрель отстраненно перебирал струны гитары, и по залу неторопливо текла медленная мелодия. Внимания на нее никто не обращал, время для музыки и танцев начнется ближе к закрытию ярмарки.
Вытерев со лба пот, я подивился стоявшей в обеденной зале жаре. А впрочем, ничего удивительного: тонкие занавески на распахнутых настежь окнах едва колебались под легкими дуновениями теплого ветра.
Нашу компанию разместили за длинным столом, втиснутым между дальней от входа стеной и ведущей на второй этаж лестницей. Скупиться Дубрава не стал, и вольготно развалившимся на лавках дружинникам таскали блюда, выглядевшие и пахнувшие ничуть не менее аппетитно, чем заказы других гостей. Про пиво и вино я вообще молчу. По количеству кувшинов, бутылок и жбанов наш стол заметно опережал остальные.
