О'кей, дорогуша!
«Алекс – супер!»
«Алекс – дерьмо»
«Алекс – 666»
«коррида»
«паэлья»
«ЭльГреко»
«Рональде»
«Рональдиньо»
«Эс-Суэйра»
«Доминик»
«бейсболка»
«бейсбол»
«терминатор»
«Гарри Поттер»
«gotjflsovnlgjqkl 2»
«заколка»
«Гитлер капут!»
«чечевица»
«Че Гевара»
«1238907650102»
«Нюрнберг»
«авокадо»
«агнец божий»
«иди в задницу»
Именно так – иди в задницу, Мерседес! И прихвати с собой
желтого утенка, и вагонную табличку «Merche – maravillosa!», и киношные
пистолеты – два из трех. Не будь я такой идиоткой, мне бы в голову пришло
что-нибудь более умное, чем «Гитлер капут!», что-нибудь более осмысленное, чем
«gotjflsovnlg1qkl2», что-нибудь более структурированное, чем «1238907650102»,
ага, вот о чем я совсем позабыла – подсказка к паролю!
В любом компьютере с паролем существует подсказка, обычно
она спрятана за синим значком с вопросом, нажмешь значок – она и выплывет. Вряд
ли подсказка, которую Мерседес придумала для себя, поможет мне, но попытаться
стоит.
«Пуля в голове»
Вот и подсказка, как раз в стиле этого мини-арсенала, не то
что желтый утенок. Правильно ли я поняла се? «La balle dans la fete», все
правильно. «Пуля в голове» – яркое воспоминание в жизни Мерседес почти мифа и
обладательницы двух снайперских винтовок, остается только выяснить, в чьей
голове оказалась пуля, когда и при каких обстоятельствах она была выпущена и
где произошел сей знаменательный акт.
Задачка для психоаналитиков, судмедэкспертов и спецов по
переговорам с террористами, ха-ха.
А может, вовсе не Мерседес была обладательницей винтовок?
Подголовник кресла едва уловимо пахнет духами или туалетной водой, явно не
женскими и к тому же – знакомыми мне. И знакомство произошло в экстремальной
ситуации, а именно… а именно… нет, так сразу не вспомнить. Что нужно сделать,
чтобы вспомнить? Откинуть голову, вжаться затылком в кожу, сосредоточиться и
закрыть глаза… Круглое маленькое отверстие наверху в правом углу стены – до сих
пор оно оставалось незамеченным. А всего-то и нужно было, что поднять голову!
Отверстие когда-то было забрано пластиковой решеткой с мелкими ячейками,
решетка существует и сейчас, но только держится на одном болте, живописно
свисая. Вентиляционная шахта – вот что это такое.
Теперь по крайней мере ясно, как в потайную комнату попал
бедняжка Сайрус. Вывалился сюда после долгого (трехдневного?) блуждания по
коммуникационным системам дома. Но к разгадке пули в голове я не приблизилась,
и к разгадке запаха, которым пропитано кресло, – тоже.
Ах, да, я забыла закрыть глаза!..
Искусственная темнота, окружающая меня, – не помощник,
закрытые глаза ничего не дадут, нужно что-то еще, какой-то маленький, едва
заметный толчок, ключ – и ключ Ясина вряд ли подойдет. От близости решения у
меня чешется в носу, я близка к ответу, я знаю этот запах, я обязана его
вспомнить, ну же, ну!..
Ничего не получается. Полный облом.
Да и зачем мне этот запах, даже если я вспомню? Что изменится,
если я вспомню? Ровным счетом ничего. Просто – закрою гештальт, как сказали бы
мои питерские друзья, я должна вспомнить – и я вспомню – ради собственного
удовлетворения.
Удовлетворения, судя по всему, придется ждать очень долго.
Или все-таки, наплевав на запах, удовлетвориться кофточкой
Mariella Burani?
Пока я меланхолично раздумываю об этом, мне на колени падает
что-то мягкое, теплое, пушистое. Сайрус. На этот раз он не выпустил когтей из
подушечек, его прикосновение приятно, к тому же я знаю – это Сайрус, почти
приятель, он – совсем не то, что кошки, которые окружали меня на площадке
старого форта. Абстрактные кошки, воображаемые кошки, кошки – плод
разыгравшейся фантазии. Кошки Эдгара Аллана По, заблудившиеся во времени. Тогда
мне казалось: страшнее кошки зверя нет. Тогда мне казалось: от них исходит
опасность, они того и гляди вцепятся в горло, захлестнут его длинными, совсем
не кошачьими хвостами, отправились в далекий путь котенок со щенком…
Старый форт.
Вот где мне впервые явился этот запах.
Последовавший сразу за поцелуем Фрэнки. Выплывший из
темноты, в которой Фрэнки растворился. Он был мимолетным и ненавязчивым и исчез
после исчезновения Фрэнки. И он был единственным – там, на площадке.
Он доминировал.
Не я была последней, кто видел Фрэнки живым. Не я – он.
Потом я ощутила этот запах еще раз – в старом авто нашего
автомеханика на пути в кооператив по изготовлению масла аргано, на этот раз его
носителем был Доминик, что же я подумала тогда? «Мускус, кожа, тальк, мужской
секрет, возможно – эстрагон, кориандр, базилик». Все то же самое, только теперь
я добавила бы еще и кисловатый металлический оттенок.
Он может исчезнуть, как только я покину military-вигвам.
Но пока я сижу здесь, почесываю Сайруса за ухом и уговариваю
себя не делать скоропалительных выводов. О запахе и обо всем остальном.
Искушение обвинить Алекса слишком велико: он был в Марокко и спал со мной, он
спровоцировал меня вытащить бритву из шкафчика и спал со мной, он вовремя исчез
из Эс-Суэйры и спал со мной, он знает женщину по имени Мерседес и спал со мной.
Он спал со мной.
И я знаю, что это – не его запах.
Ни единой ноты не совпадает, вместо мускуса – миндаль,
вместо эстрагона – ваниль, от приторного и слащавого журнального героя и пахнет
соответственно. «Секс со мной не доставит вам никакого удовольствия» – вот и
мужской секрет оказался невостребованным, а ведь все было совсем не так плохо.
Совсем неплохо. Очень даже.
Очень, очень неплохо. Просто великолепно. Admirable,
magnifique, splendide
[37]
, да-да, особенно – splendide, ничто не
заставит меня расстаться с этой мыслью – ни обвинение в убийстве, ни возможная
причастность к убийству самого Алекса; ни чужое имя, идущее мне, как корове
седло; ни глобальное потепление климата, ни локальные войны, ни забастовки
авиадиспетчеров, ни отсутствие в гардеробе кофточки от Mariella Burani и
винтаж-костюма от Biba, эта мысль сидит в голове, как…
Как пуля.
– Не хочешь расставаться со мной, Сайрус?..
Сайрус тихонько мурлычет – идиллическая картина, Сайрусу нет
дела до пули в моей голове. И, стараясь не потревожить его покой, я поднимаюсь
с кресла и подхожу к пробковой панели, раскинувшейся на всю стену.
