Роберт встал и подошел к лестнице:
— Джейн!
— Да.
— Ты уже готова?
— Я крашу глаза.
— А где находится Брукфорд?
— В Суррее.
— Сколько туда езды?
— В Брукфорд? О, примерно сорок-пятьдесят минут.
Он взглянул на часы:
— Если мы сейчас же отправимся туда, будет не слишком поздно?
Джейн появилась наверху лестницы с зеркальцем в одной руке и щеточкой для ресниц в другой.
— Слишком поздно для чего?
— Чтобы успеть в театр.
— Я полагала, мы собирались поужинать.
— И это тоже, но попозже. Сначала мы поедем в Брукфорд посмотреть занятную комедию «Маргаритка в траве»…
— Ты в своем уме?
— …Местного драматурга Филлиса Джейсона.
— Ты не в себе.
— Объясню все по дороге. Будь умницей и поторопись.
Когда они мчались по шоссе, Джейн спросила:
— Ты считаешь, никто не знает об этом молодом человеке, кроме тебя?
— Эмма не сказала Бену, потому что он всегда недолюбливал Кристофера. Элен говорит, что он ревновал к мальчишке.
— Эмма ничего не сказала Маркусу Бернстайну?
— Думаю, что нет.
— Но сказала тебе?
— Да, мне она сказала. В самый первый день. И как это я не вспомнил о нем раньше! Не могу понять!
— Она любит его?
— Откуда мне знать? Очень к нему привязана.
— Ты считаешь, мы найдем ее в Брукфорде?
— Даже если нет, держу пари, что Кристоферу Феррису известно, где она.
Джейн не ответила. Через минуту он добавил, не отрывая глаз от дороги:
— Извини меня. Я обещал больше не говорить на эту тему, а в результате тащу тебя в глушь Суррея, да к тому же на ночь глядя.
— Почему, — спросила Джейн, — тебе так не терпится найти Эмму?
— Из-за Маркуса. Я бы хотел, чтобы Маркус наконец обрел спокойствие.
— Понятно.
— Если Маркус будет спокоен, то и Элен угомонится, ко всеобщему удовольствию.
— Ну что ж, резонно. Взгляни, по-моему, здесь поворот.
Пришлось потрудиться, чтобы найти Брукфордский театр. Они долго ездили взад-вперед по Хай-стрит, затем обратились к усталому полисмену. В глухом переулке они увидели большое кирпичное здание, больше всего напоминавшее культовое сооружение, хотя над входом его неоновыми буквами светилось слово «Театр».
В переулке стояло несколько машин, а рядом, в водосточной канаве, два малыша играли сломанной детской коляской.
У театра висели афиши:
Премьера
«МАРГАРИТКА В ТРАВЕ»
Пьеса Филлиса Джейсона
комедия в трех действиях
постановка Тома Чилдерса
Джейн стояла, рассматривая невзрачный фасад. Роберт взял ее под руку:
— Пойдем?
Они поднялись по каменным ступенькам, прошли в маленькое фойе, где с одной стороны находился табачный киоск, а с другой — театральная касса. В кассе сидела девушка и вязала.
— Боюсь, спектакль уже начался, — предупредила она, увидев Джейн и Роберта.
— Да. Мы так и думали. Но все равно возьмем два билета.
— По какой цене?
— Давайте… в партере.
— С вас пятнадцать шиллингов. Но вам придется дожидаться второго действия.
— Здесь есть где выпить?
— Бар наверху.
— Большое спасибо. — Роберт взял билеты и сдачу. — Вы, видимо, знаете всех, кто здесь работает?
— Вообще-то да.
— А Кристофера Ферриса?
— О! Он ваш знакомый?
— Друг моей знакомой. Дело в том, что я хотел узнать, здесь ли его сестра. То есть его сводная сестра. Эмма Литтон.
— Эмма работает здесь.
— Работает здесь? В театре?
— Совершенно верно. Она — ассистент помощника режиссера. Девушка, работавшая в этой должности раньше, заболела. У нее аппендицит. Эмма обещала прийти и помочь. Конечно, — важным тоном добавила она, — господин Чилдерс обычно берет на работу только тех, кто имеет театральную подготовку или опыт работы в театре, чтобы они могли подменять артистов в небольших ролях. Но так как она уже приехала и у нее не было других занятий, ей дали эту работу. До тех пор, пока не поправится заболевшая девушка.
— Понятно. Как вы думаете, ее можно увидеть?
— Ну, только после спектакля. Господин Чилдерс не разрешает никому входить за кулисы, пока идет представление.
— Хорошо. Мы можем подождать. Большое спасибо.
— Не за что. Всегда к вашим услугам.
Они поднялись в другое фойе, в углу которого нашли бар, и сидели там, потягивая легкое пиво и беседуя с барменом, пока не услышали звуки аплодисментов, означавших завершение первого действия. Зажглись огни, отворились двери, и небольшой поток людей устремился в буфет.
Роберт и Джейн дождались третьего звонка и вошли в зал, предварительно купив программки. Молоденькая энергичная девушка в нейлоновом комбинезоне показала им места.
В этот вечер в зале было не очень много зрителей, а в третьем ряду, где сидели Роберт и Джейн, кроме них, вообще никого больше не было. Джейн огляделась с профессиональным интересом.
— По всей видимости, раньше здесь была миссия, — решила она. — Никто бы не стал строить такое ужасное здание специально для театра. Однако в оформлении чувствуется фантазия, а освещение и подбор цветов не так уж плохи. Жаль, что у них так мало зрителей.
Занавес, наконец, поднялся. Началось второе действие. «Комната отдыха в доме госпожи Эдбери в Глочестершире», — сообщалось в программке. И они увидели декорации: комната с французским окном до пола и лестницей. В комнате стоял диван, стол, заставленный бутылками, тумбочка с телефоном, журнальный столик (чтобы главная героиня могла время от времени брать с него журнал, когда не знала, куда деть руки). В комнату выходило три двери.
— Дом со сквозняком, — пробормотала Джейн.
— Было бы лучше, если бы французское окно оставалось закрытым.
Но французское окно нельзя было закрыть, так как в него впорхнула инженю («Сара Резерфорд очаровательно естественна в роли невесты»), бросилась на диван и разрыдалась.
На лице Джейн отразились восхищение и недоверие одновременно. Роберт поглубже уселся в кресле.
Пьеса была ужасная. Она бы не показалась лучше, даже если бы они увидели первое действие и могли ориентироваться в хитросплетении сюжета. Постановка изобиловала приевшимися клише, стандартными персонажами (имелась даже приходящая домработница), надуманными появлениями и исчезновениями действующих лиц и надоедливыми телефонными звонками (только во втором действии их было восемь).
