— Лора, к телефону. Звонят из Шотландии. Наверно, Алек.
— Слава богу. — Лора вылезла из теплой ароматизированной воды, обернулась в большое белое полотенце и спустилась вниз, голыми ступнями оставляя мокрые следы на гладких ступенях лестницы. Телефон стоял на комоде у входной двери. Она взяла трубку.
— Алло.
— Лора.
Голос Алека доносился будто с другого края света. Впрочем, он и был на другом краю света.
— О Алек.
— Как дела?
— Хорошо. Нормально добрался?
— Да. Без остановок. Приехал сюда около девяти вечера.
— Вымотался, наверно.
— Да нет, ничего.
Лора ненавидела телефоны. Чудовищное изобретение. Она всегда терялась, не знала, что сказать в трубку.
— Как погода? — спросила она.
— Льет как из ведра, довольно холодно. Но реки полные, и рыбы много. Дафна сегодня поймала своего первого лосося.
Льет как из ведра, довольно холодно. Лора подняла голову, глядя в вытянутые окна на безоблачное небо, на иссушенный солнцем сад Тременхира. Она попыталась представить залитую дождем холодную Гленшандру и не смогла, и не потому, что никогда там не была. Как будто она находилась за тридевять земель от своего мужа, уплыла от него за семь морей. Она представила Дафну в плаще, в сапогах, с удочкой в руках… Представила, как вечером они все болтают, пьют виски, сидя в маленьком баре у пылающего камина. Без камина там нельзя. Лора была рада, что ее там нет, и это постыдное облегчение сразу наполнило ее чувством вины.
— Здорово. — Она постаралась придать своему голосу радостное оживление, даже улыбнулась в трубку, словно Алек мог ее видеть. — Привет ей передай. — И тут же добавила: — И остальным тоже.
— А ты чем занимаешься? — спросил Алек. — Надеюсь, отдыхаешь?
— Вчера отдыхала, а сегодня познакомилась с Ивэном, мы ездили на пляж, чудно искупались.
— Значит, Ивэн вернулся?
— Да. Сегодня утром.
— Как его поездка в Бристоль?
— По-моему, удачно. По этому поводу устраивает сегодня вечеринку. Всех нас пригласил к себе. — И добавила: — На коктейль. Может, и шампанским угостит, если найдет.
— Похоже, ты не скучаешь.
— Нет, Алек, не скучаю. Мне здесь очень хорошо.
— Смотри не утомляй себя.
— Не буду.
— Я еще позвоню.
— Да, пожалуйста.
— Что ж, до свидания.
— До свидания… — Она помедлила. — До свидания, дорогой.
Но она медлила слишком долго, Алек уже положил трубку.
Ева приняла душ, надела легкое платье и, покинув свою спальню, по черной лестнице спустилась на кухню. Здесь после коктейля у Ивэна они все соберутся на ужин. Она уже сервировала стол — красиво, по-деревенски: клетчатые салфетки, белые свечи, глиняный кувшин с маргаритками.
Джеральд уже переоделся к ужину и уехал на вокзал встречать Мэй. Мэй всегда ужинала наверху в своей комнате, а вот для Ивэна и Сильвии Ева тарелки поставила и теперь стояла, раздумывая, нужно ли поставить еще одну — для Друзиллы. Она не знала, пригласил ли Ивэн Друзиллу на свой коктейль, но это не значило, что та не придет. Непредсказуемая женщина. В конце концов Ева решила на Друзиллу не накрывать — при необходимости тарелку всегда можно поставить в последний момент.
Приняв это решение, Ева покинула кухню и вышла во двор. На улице было тепло, пахло травами. На крыше голубятни ворковали, тихо переговаривались голуби. Иногда, поддавшись внезапному порыву, они взмывали ввысь и, широко расправив крылья, парили на фоне синего неба. У Ивэна при домике не было своего садика, и он поставил маленький столик и стулья вокруг него перед открытой дверью своего жилища. Сильвия уже прибыла и сидела там, держа в одной руке зажженную сигарету, в другой — бокал вина. Ивэн беседовал с ней, навалившись на стол, но при виде матери выпрямился.
— Иди сюда. Ты как раз успела на первый раунд.
Сильвия приподняла свой бокал.
— Шампанское, Ева. Какое угощение!
На Сильвии было светло-желтое платье, которое Ева часто видела на ней прежде и считала, что оно ей очень идет. Кудряшки густых седых волос обрамляли лицо Сильвии, словно лепестки хризантемы, и она, по-видимому, немало времени провела перед зеркалом, накладывая макияж. Золотые гвоздики блестели в мочках ее ушей, запястье одной руки обвивал золотой браслет в виде цепочки с золотыми подвесками.
— Сильвия, ты неотразима, — сказала Ева, усаживаясь рядом с ней.
— Ну, я подумала, что по такому случаю не грех и принарядиться. Где Джеральд?
— Поехал за Мэй. Будет с минуты на минуту.
— А Лора? — поинтересовался Ивэн.
— Тоже сейчас придет. Ей Алек позвонил из Шотландии, наверно, поэтому она и задержалась.
Дверь домика Друзиллы была открыта, и Ева понизила голос:
— Ты пригласил Друзиллу?
— Нет, — ответил Ивэн. Он налил бокал шампанского и подал его матери. — Но она наверняка не преминет составить нам компанию, — успокаивающе добавил он.
В этот момент показалась Лора — вышла, как и Ева, через кухню и по гравию зашагала к ним. Восхитительно прелестна, отметила про себя Ева. На Лоре было воздушное батистовое платье переливчатого синего цвета, изящного покроя, с мелкими сборками. Серьги с аквамарином в обрамлении мелких бриллиантов выгодно подчеркивали богатый цвет ее наряда. Свои длинные пушистые ресницы она подкрасила черной тушью, отчего ее глаза лучились и казались очень большими.
— Надеюсь, я не опоздала.
— Опоздала, — ответил ей Ивэн. — Намного. На целых две минуты. Сколько можно ждать!
Лора скорчила ему рожицу и обратилась к Еве.
— Это тебе, — сказала она.
Сначала, когда Лора вышла во двор, Еве показалось, что у нее в руке дамская сумочка, но теперь она увидела, что это сверток в розовой оберточной бумаге, перевязанный голубой лентой.
— Мне? — Ева поставила на столик свой бокал и взяла у Лоры сверток. — О, как мило. Только зря ты это.
— Это мой подарок хозяйке дома, — объяснила Лора, усаживаясь за стол. — В Лондоне у меня не было возможности что-нибудь подыскать, а вот сегодня наконец-то купила.
На глазах у всех присутствующих Ева развязала ленту, развернула бумагу — сначала розовую, потом белую. В свертке лежали две маленькие фарфоровые статуэтки. Ничего более прекрасного она еще не видела. От восхищения Ева утратила дар речи.
— О… О… Спасибо, — наконец промолвила она и, перегнувшись через столик, поцеловала Лору. — Даже не знаю, как тебя благодарить. Очаровательные фигурки.
— Ну-ка покажи. — Сильвия взяла у нее одну статуэтку.
