Наблюдая за ними, Джудит думала о том, как вернется в казарму, сорвет с себя пропитанную потом форму, бегом бросится по тропинке к собственному пляжу «морячек» — и нырнет с сооруженного для купальщиц помоста в прохладное, чистое море.
Стоящая рядом Пенни зевнула и спросила:
— Что будешь делать вечером?
— Ничего, слава Богу. Никуда не собираюсь. Вероятно, сяду писать письма. А ты?
— Ничего особенного. Наверно, пойдем с Мартином в офицерский клуб. — Мартином звали того самого капитана морской пехоты с джипом. — Или ужинать в китайский ресторан. Зависит от того, какое у него настроение.
Шлюпку с помощью отпорных крюков подтянули к борту. Военные моряки о корабле судили по его шлюпкам; шлюпки «Аделаиды» являли собой вдохновляющий пример — свежая белая краска, надраенная палуба, безукоризненно свернутые канаты. Даже команда шлюпки — старшина и трое матросов — несомненно, была подобрана по внешности, ибо все это были бронзовые от загара, мускулистые босоногие красавцы с лихо надвинутыми на самые брови бескозырками. Вахтенный офицер подал знак, и Джудит с Пенни, самые младшие по званию, побежали по сходне, чтобы первыми сесть в лодку. За ними последовали остальные, замыкал колонну капитан-лейтенант Флеминг, командир подлодки «Фоксфайр». Матросы оттолкнулись от борта, старшина дал газу, и шлюпка, задрав нос кверху, величественно двинулась, описывая широкую дугу, прочь от корабля, оставляя за кормой сверкающую, как наконечник стрелы, дорожку белой пены.
Сразу же, слава Богу, стало прохладней. Джудит села в углу шлюпки, на матерчатой кушетке, и подставила лицо ветру, С гавани дул свежий бриз, по обе стороны от носа шлюпки взметались в воздух облака водяной пыли, переливающиеся в свете предвечернего солнца всеми цветами радуги, и Джудит ощущала на губах морскую соль.
Спустя какое-то время они обогнули длинный, поросший лесом мыс, охраняющий вход в бухту Смитона, деревья уступили место скалам, перистым пальмам и белым песчаным пляжам. Береговая линия отодвинулась, и перед ними открылась гавань — это чудо природы, один из крупнейших портов в мире, где сосредоточилась основная часть Ост-Индского флота. Линкоры, крейсеры, эсминцы, фрегаты… боевая сила, способная заставить трепетать самого свирепого и неустрашимого врага. Последним прибывшим из Великобритании кораблем был крейсер «Антигуа», с белоснежными матерчатыми навесами на юте и развевающимся на корме английским военно-морским флагом.
Минут через пять они уже приближались к конечному пункту своего плавания — пирсу военно-морского штаба. Шлюпка сбавила скорость, нос ее опустился, и старшина приготовился к швартовке. На длинном Т-образном пирсе из бетона всегда царило оживление — подходили и отходили шлюпки, прибывали военнослужащие, доставлялись грузы. В изгибе береговой линии располагался комплекс штабных строений: отделение связи, административный корпус, офис командира ЖВС. Все эти здания походили на кубики сахара — такие же белые и квадратные, над ними возвышались грациозные пальмы и высокий флагшток с хлопающим в вечернем бризе военно-морским флагом Великобритании. А позади, словно декорация, высились покрытые джунглями склоны Слоновой горы, вытянутого узкого хребта примерно в милю длиной, обращенного, точно указующий перст, прямо в море.
На вершине Слоновой горы стояли три важных здания, их черепичные крыши едва виднелись сквозь деревья. На дальнем конце находился дом командира корабля «Хайфлайр» капитана Куртиса; оттуда открывался великолепный вид на гавань. Немного ниже по склону жил его старший помощник. В третьем просторном бунгало помещался лазарет женской вспомогательной службы ВМС. Все три дома были опоясаны широкими верандами и окружены зелеными садами и высокими пальмами, от каждого сада через джунгли спускалась к берегу извилистая ступенчатая дорожка. Пенни Уэйлс однажды пролежала в лазарете неделю с приступом лихорадки денге, а когда вернулась, условия жизни в казарме показались ей суровыми; она скучала по прохладному бризу, недоступной теперь роскоши ванны, отделанной кафелем, по упоительным часам полнейшего безделья, когда за ней ухаживали заботливые медсестры, а слуги исполняли все капризы.
Шлюпка легко коснулась бортом мягких кранцев. Двое матросов выпрыгнули на пирс, закрепили корму и подтянули тросы к швартовым тумбам. Офицеры чинно, в порядке старшинства, сошли на берег, самыми последними вышли Джудит с Пенни. Джудит, обернувшись, улыбнулась стоящему в шлюпке старшине: это был один из тех членов экипажа, которые относились к девушкам без особой неприязни.
— Спасибо.
— О'кей, милая. — Он поднял руку. — До завтра.
Шлюпка рванула вперед и поспешила назад к «Аделаиде», оставляя за собой величественный дугообразный шлейф пены. Девушки проводили ее взглядом, а затем устало двинулись дальше.
Пирс был длинный. Они прошли еще только половину, как вдруг услышали у себя за спиной гулкий звук шагов по бетону и мужской голос: «Прошу прощения…»
Они остановились и обернулись. Окликнувший их был одним из офицеров, которых очередная шлюпка доставила на берег. Наружность этого человека не говорила Джудит абсолютно ничего, и она нахмурилась, недоумевая и даже слегка досадуя в душе.
Офицер догнал их. Это оказался капитан-лейтенант ВМС в накрахмаленной, с виду совсем новой форме и фуражке с низко надвинутым на лоб козырьком.
— Извините… Я не хотел кричать как оглашенный, но увидел вас и… Вы ведь Джудит Данбар?
Она настороженно кивнула.
— Так я и думал. Как только вас увидел, сразу подумал, что это вы. Я — Тоби Уайтейкер.
Оставалась маленькая загвоздка — Джудит никогда не знала никого по имени Тоби. Она тряхнула головой в полной растерянности.
Теперь уже он выглядел смущенным, но решительно пустился в объяснения.
— Я служил адъютантом у вашего дяди в Девонпорте. У капитана Сомервиля. И приезжал домой к вашей тете в Девон, как раз накануне войны. Капитану Сомервилю нужно было ехать в Скапа-Флоу…
Туман в голове рассеялся. Ну конечно! Джудит все вспомнила. Лейтенант Уайтейкер, Аппер-Бикли. Они сели вдвоем в саду, он выкурил сигарету. День, который остался в ее памяти как первый день войны.
— Как же, я помню. Извините, просто это было так давно… Рада вас видеть. — Тут она вспомнила о Пенни. — Это — Пенни Уэйлс. Мы вместе работаем. А сейчас возвращаемся с работы.
— Здравствуйте, Пенни.
— Здравствуйте, — вежливо отозвалась Пенни и заторопилась: — Слушайте, не сочтите, пожалуйста, за грубость, но я пойду. Мне еще нужно привести себя в порядок — мы с приятелем идем в ресторан. У вас двоих и без меня найдется о чем поговорить, не стану вам мешать. Приятно было познакомиться. До завтра, Джуд. — Она небрежно помахала рукой и стала удаляться, быстро вышагивая по бетону длинными, коричневыми от загара ногами в белых туфлях.
— Вы вместе работаете? — спросил Тоби Уайтейкер.
— Да. На «Аделаиде». Этот корабль служит базой для подлодок, он стоит на якоре в бухте Смитона. Мы работаем в офисе капитана.
