Он остался один — с неразобранным багажом и с хаосом в голове. Эта новая, послевоенная жизнь, похоже, переполнена проблемами. Нужно принимать решения, разбираться наконец с делами, которые слишком долго «висели».
Для окончательного увольнения из Добровольческого резерва военно-морских сил — с отличным отзывом командира и небольшим денежным пособием от благодарной родины — осталось уладить только несколько формальностей. Но, вернувшись домой, он застал своего старика отца в глубоком унынии. К власти пришло правительство лейбористов, и вовсю пошли разговоры о законопроекте «Народное здравоохранение», который обещал преобразить всю систему медицинского обслуживания и превратить традиционных «врачей общей практики» в пережиток прошлого. Джереми считал, что все это только к лучшему, но он понимал, что его отец слишком стар, чтобы угнаться за надвигающимися переменами.
Быть может, вместо того чтобы возвращаться к практике в Труро, попробовать начать новую? Новое место, новые, молодые партнеры и современные методики. Один коллега на флоте уже заговаривал с ним насчет этого, и его предложение показалось Джереми чрезвычайно заманчивым. Но он не мог связывать себя обещаниями, пока не поговорит с Джудит.
Джудит была самой насущной проблемой. Больше всего на свете он желал снова увидеть ее и вместе с тем страшился этой встречи, которая могла навсегда разрушить его заветные мечты. Все эти годы с той ночи, которую они провели вместе в Лондоне, он непрестанно думал о ней. Посреди Атлантического океана, в Ливерпуле, в Гибралтаре и на Мальте начинал письма, которые так и не были закончены. Всякий раз он не мог найти нужных слов, впадал в отчаяние и, скомкав очередное косноязычное послание, швырял его.в мусорный ящик. «Нет никакого смысла, — твердил он себе. — Наверняка она давно забыла обо мне и нашла себе кого-то другого».
Джудит еще не замужем, это обнадеживало. Но рассказ Дианы о Гасе Каллендере его встревожил. Что означает возвращение Гаса с того света для Лавди, было абсолютно ясно, но вдруг оказалось, что Джудит тоже имеет ко всему этому непосредственное отношение. В том, что она махнула рукой на вечеринку в честь его, Джереми, возвращения, которую планировала Диана, и умчалась в Лондон к Гасу, Джереми увидел для себя дурной знак. Правда, Гас был другом Эдварда, а Эдвард — большой любовью Джудит. Возможно, в этом все дело. Или же ее сочувствие к Гacy переросло в более глубокое чувство? В любовь? Этого он не знал. Слишком долгое время он ничего не знал.
Внезапно ему больше всего на свете захотелось выпить. Розового джина. Распаковать вещи всегда успеется. Он прошел в ванную, вымыл руки, провел расческой по волосам и направился вниз на поиски утешения.
Джудит в последний раз огляделась, чтобы убедиться, что ничего не забыла. Белье с постели снято, чашка с блюдцем вымыты и поставлены на сушилку, холодильник выключен, окна закрыты и заперты на шпингалеты. Она взяла в руку свой маленький чемодан для однодневных поездок, спустилась по узкой лестнице, вышла в переднюю дверь и крепко захлопнула ее за собой.
В девять часов еще не совсем рассвело, небо было темным и хмурым, ночью подморозило. В окнах маленьких домов на Мыоз все еще горел свет, отбрасывая желтые квадраты на заледеневшие тротуары. Кадки и оконные ящики для цветов пустовали, зато у дверей одного дома стояла прислоненная к стене рождественская елка. Быть может, сегодня ее внесут в дом, станут наряжать, украшать китайскими фонариками.
Она бросила чемодан в багажник машины Бидди и села за руль. Машине не понравилось стоять всю ночь на улице, и двигатель не хотел заводиться. Только чихнув два-три раза, автомобиль наконец ожил и заурчал, выдыхая облака газа. Джудит включила габаритные огни, прокатила по всей Мьюз и выехала с улицы через арку в дальнем ее конце.
Странным казался Лондон без висящих в небе аэростатов заграждения и с горящими уличными фонарями. Но следы бомбежек и произведенных войной опустошений все еще замечались повсюду. Проезжая по Слоун-стрит, Джудит видела, что, хотя заколоченные всю войну витрины щеголяли новенькими стеклами, ассортимент выставленных к Рождеству товаров не шел ни в какое сравнение с роскошным изобилием довоенных лет.
Ушцы в этот час были запружены народом. Мамаши подгоняли своих чад в школу, толпы служащих спешили в офисы; одних засасывал в свои недра метрополитен, другие терпеливо ждали автобусов. У всех был несколько измотанный и помятый вид, а некоторые женщины в мужских пальто, ботинках и платках выглядели не лучше деревенских баб.
Со Слоун-стрит Джудит свернула налево, проехала по Бромптон-роуд и вырулила на Фулем-роуд. По дороге она внушала себе: не суетиться, делать все по порядку. Она повторяла это про себя начиная со вчерашнего утра, когда выехала из Роузмаллиона. Заправить машину и наполнить запасные канистры (в гаражах могут заартачиться и не принять просроченные талоны на горючее). Приехать в Лондон; добраться до Мьюз; переночевать там. Теперь оставалось: найти дом Гаса; позвонить в дверь; подождать, пока он откроет. А если никто не откроет?.. Выломать дверь? Вызвать полицию или пожарных? Если же он все-таки появится, то что она ему скажет? Она подумала о Диане. Диана всегда бы нашлась, что сказать. «Гас, голубчик, доброе утро, это я!»
Джудит проехала мимо Бромптонской больницы, сбавила газ и стала высматривать над дверями и витринами номера домов. Где-то здесь. Между двумя переулками тянулся ряд лавчонок; хозяева выносили прямо на тротуар ящики с брюссельской капустой, газетчики открывали свои киоски.
Она увидела пирожковую, о которой упоминал Руперт, остановилась у тротуара, вылезла из машины и заперла ее. Между пирожковой и бакалейной лавкой втиснулась узкая дверь. На косяке было два звонка с картонными ярлычками, на одном из которых значилось: «КОЛАН», на другом — «ПЕЛОВСКИЙ». Она поколебалась, нажала на «ПЕЛОВСКИЙ» и стала ждать. Ничего не дождавшись, позвонила еще. Если так будет и дальше, придется попробовать «НОЛАН». Холод ледяного тротуара просачивался сквозь резиновые подметки ее сапог, и у нее начали мерзнуть ноги. Может быть, Гас еще в постели, спит. Или звонок не работает. А может, пора укрыться в теплой пирожковой и заказать чашку чаю…
Вдруг послышались шаги — кто-то спускался по лестнице. Она уставилась на дверь. Щелкнул замок, дверь открылась внутрь, и, почти не веря своим глазам, она увидела перед собой Гаса.
Несколько секунд они просто смотрели друг на друга. От радости, что нашла его, Джудит на мгновение лишилась дара речи, да и сам Гас остолбенел от изумления, обнаружив ее на своем пороге.
Нужно было что-то сказать, и Джудит произнесла первое, что пришло в голову:
— Вот уж не знала, что тебя зовут Пеловский.
— Нет, это другой парень.
Выглядел он сносно. Не так плохо, как она опасалась. До ужаса худой и бледный, правда, но побритый и одетый по-человечески — в толстый свитер с воротом «поло» и вельветовые штаны.
— Ты бы поменял табличку на звонке.
— Джудит, что, черт побери, ты здесь делаешь?!
— Пришла в гости. Я замерзла. Можно войти?
