— И Уорренов, — вмешалась Лавди, — вам надо навестить Уорренов, Джудит. Миссис Уоррен смертельно обидится, если узнает, что вы были в Порткеррисе и не зашли к ней на чай.
— Кстати, что с Хетер? Не помню уже, сколько лет не получала от нее никаких вестей. Она все еще на той ужасной шпионской работе?
— Нет, она поехала со своим боссом в Америку, с какой-то миссией от министерства иностранных дел. Последний раз, когда мы о ней слышали, она была в Вашингтоне.
— Ого. Хоть бы написала. Лавди нарезала кекс.
— Кому кекса?
Джесс, покончив со своим бутербродом, взяла себе громадный кусок.
— Кто такая Хетер? — поинтересовалась она.
— Это наша подруга, — стала объяснять Лавди. — Еще со школьных времен. Мы с Джудит, бывало, подолгу гостили у нее. Как тем летом, перед войной… Погода все время стояла как на заказ, и мы целыми днями торчали на пляже. У Джудит тогда как раз появилась машина, и мы казались себе очень взрослыми.
— Вы все учились в одной школе:
— Нет, она ходила в другую школу. Мы с Джудит учились в «Святой Урсуле».
— Джудит хочет, чтобы и я туда пошла.
— Что ж, в этом монастыре будет еще одна маленькая послушница.
— Лавди! — сердито одернула ее Мэри со своего конца стола. — Что за глупости ты говоришь. Хоть бы при Джесс попридержала язык. «Святая Урсула» — прекрасная школа. Тебе там было очень хорошо. Сама, между прочим, готова была на все, лишь бы тебя туда приняли.
— Да, но эта форма, Мэри! И все эти правила… ну просто шагу не шагнуть.
Джесс, судя по выражению ее лица, начала беспокоиться. Заметив это, полковник накрыл ее руку ладонью и сказал:
— Не слушай мою неразумную дочь. Это превосходная школа, а мисс Катто — прекрасный человек. В противном случае она не смогла бы столько времени терпеть у себя Лавди.
— Ну, папчик, спасибо!
Диана попросила Мэри налить ей еще чаю и сказала:
— Между прочим, они уже не носят форму, в военное время не до того. К тому же, их объединили с другой школой для девочек, которую эвакуировали из Кента, так что форма все равно была бы разная. Пришлось поставить на территории сборные домики из рифленого железа, так как на всех учениц не хватало классных комнат.
— Значит, у них нет теперь никакой формы? — спросила Джудит.
— Только школьные галстуки.
— Вот здорово! Никогда не забуду тот бесконечный перечень предметов одежды, которые бедной маме надо было купить.
— В «Медуэйз», дорогая. Там-то мы и увидели тебя впервые. Когда покупали эту ужасную одежду для школы. Кажется, с тех пор прошла целая вечность, правда?
— Так оно и есть, — коротко подтвердила Лавди, а потом повернулась к сыну:
— Хорошо, Нат, молодец. Теперь можешь взять печенье.
Когда чаепитие подошло к концу, сырой октябрьский день уже клонился к вечеру. Но никто не вставал, чтобы опустить плотные, непроницаемые шторы.
— Какое блаженство жить без затемнения! — вздохнула Диана. — До сих пор не могу привыкнуть к этой свободе. Можно сидеть у окна, наблюдать, как смеркается, и не прятаться за светомаскировочными шторами. Столько времени ушло у нас на то, чтобы сшить их и повесить, а содрали все за каких-то три дня! Мэри, не возись с посудой — мы сами все вымоем. Займись лучше с Натом в детской — пусть Лавди капельку отдохнет. — Она повернулась к Джесс. — Может, и ты хочешь с ними пойти? Не подумай, что мы хотим от тебя избавиться, дорогая, просто в детской полно всякой всячины, которая может тебя заинтересовать: книжки, игрушки-головоломки, мебель для кукольного дома. Только Нату ничего не давай трогать.
Джесс колебалась. Диана улыбнулась.
— Если только хочешь сама, — закончила она.
— Да, очень.
Мэри вытерла Нату лицо салфеткой и сказала:
— Нат не любит мебель для кукольных домов. Ему подавай кубики да игрушечные трактора. Не правда ли, голубчик? — Она встала из-за стола и взяла ребенка на руки. — Пойдем, Джесс, поищем тебе что-нибудь поинтереснее,
С уходом детей стало совсем тихо. Диана вылила остатки чая себе в чашку и закурила сигарету.
— Какая славная девочка. Ты можешь ею гордиться, Джудит.
— Да.
— И так уверена в себе.
— Это впечатление обманчиво. Она еще не совсем адаптировалась к новой жизни.
Полковник поднялся, чтобы принести с буфета пепельницу для жены. Он поставил ее на стол рядом с Дианой, она подняла на него глаза и улыбнулась в знак благодарности.
— Она не плачет? Ей не снятся кошмары? — спросила она.
— По-моему, нет.
— И все-таки, мне кажется, не помешает показать ее доктору. Хотя, должна сказать, она выглядит вполне здоровой. Кстати, старый доктор Уэллс заглядывал к нам на днях, чтобы посмотреть Ната. У мальчика был кашель и насморк, и Мэри с Лавди немножко волновались. Но, к счастью, все обошлось. Доктор сказал, что Джереми надеется скоро получить отпуск и приехать на какое-то время домой. Два года у него не было отпусков. Их все время держали в Средиземном море. А теперь он… — Она запнулась.
—т— На Мальте, — подсказал ей полковник.
— Не могла вспомнить, на Мальте или в Гибралтаре. Я знала, что где-то там…
— Думаю, его должны в скором времени демобилизовать, — сказала Джудит и с радостью отметила, что ее голос звучит ровно. — Ведь он ушел на войну одним из первых.
— Не представляю, как он сможет прозябать в Труро… после того как столько мотался по морям, — сказала Лавди, с рассеянным видом принимаясь за вторую порцию кекса.
— А я очень даже представляю, — отозвалась Диана. — Образцовый сельский врач, разъезжающий на машине с собакой на заднем сиденье. Джудит, ты с ним случайно не сталкивалась?
— Нет. Мне постоянно казалось, что он должен объявиться на Востоке, куда перемещался весь флот. Все там рано или поздно оказывались. Но в Тринкомали он так и не появился.
— А я все жду, когда же он женится. Мальта, конечно, не много может предложить в этом плане. — Зевнув, Диана откинулась на спинку стула и окинула взглядом беспорядок, оставшийся после их пиршества. — Надо бы нам все это убрать и помыть.
— Не волнуйся, мамочка, — сказала Лавди, прожевывая кусок кекса, — мы с Джудит все сделаем. Будем сегодня как двое трудолюбивых скаутов.
— А что стало с Хетти? — поинтересовалась Джудит.
— О, она в конце концов вырвалась из лап миссис Неттлбед и ушла. Собиралась устроиться на какую-нибудь «военную работу». И устроилась — в Плимуте, уборщицей в госпитале. Бедняжка Хетти! Что называется, из огня да в полымя. Вы правда со всем этим разберетесь, девочки? Времени уже седьмой час, по воскресеньям вечером мы всегда звоним Афине…
