Они очень уютно устроились — бархатные шторы плотно задернуты, в камине дрожит пламя горящего угля. Гостиную нельзя было назвать ни просторной, ни роскошной, ни даже со вкусом обставленной, поскольку Ривервыо-Хаус сдавался вместе с обстановкой. Кресла были покрыты полинявшим ситцем, пол устлан турецким ковром, а кое-какая мебель не столько красива, сколько практична. Тем не менее, в мягком электрическом свете комната выглядела очень мило и изысканно, Молли привезла с Цейлона целую коллекцию своих любимых вещичек, и, разбросанные там и сям, они несколько смягчали ощущение безликости меблировки. Безделушки из нефрита и слоновой кости, красная лакированная сигаретница, бело-голубая ваза с гиацинтами, семейные фотографии в серебряных рамках.
— …придется тебе потрудиться, —говорила тетя Луиза. —Если потребуется моя помощь… — Она наклонилась вперед, чтобы поставить на столик свое блюдце с пустой чашкой, и, подняв глаза, увидела вошедшую Джудит. — Посмотри-ка, кто к нам пожаловал…
Молли обернулась.
— Джудит, я боялась, что ты опоздала на поезд.
— Нет, я болтала с Филлис. — Она закрыла за собой дверь и подошла к ним. — Привет, тетя Луиза. — Она поцеловала тетю Луизу в щечку, которую та ей подставила, но ответного поцелуя не последовало.
Тетя Луиза была не из тех, кто выставляет свои чувства напоказ. В свои пятьдесят с небольшим она хорошо сохранилась — прекрасная фигура, тоненькие изящные ножки, обутые в начищенные до блеска грубые коричневые башмаки. На ней был твидовый костюм — жакет и юбка, короткие седые волосы завиты и надежно закреплены невидимой сеточкой. Ее и без того низкий голос слегка огрубел от курения, и даже более женственный туалет, в который она переодевалась вечером, бархатное платье или жакет с вышивкой не могли скрыть ее поразительного мужеподобия. Казалось, будто мужчина напялил на себя на маскарадную вечеринку или просто шутки ради наряд жены, и все вокруг помирают со смеху.
Эффектная женщина, но не красавица. И никогда ею не была, даже в молодости, если верить старым фотографиям. В двадцать три года Луиза все еще не была помолвлена и ничего такого и не ожидалось, так что родители вынуждены были отправить ее в Индию, в семью одного родственника-военного, служившего в Дели. Когда настала жаркая пора, все семейство перебралось на север, к прохладным холмам Пуны, там-то Луиза и встретилась с Джеком Форрестером. Майор Бенгальского стрелкового полка, он только что приехал в отпуск из форта где-то в горах, в этой дыре он проторчал двенадцать месяцев, участвуя время от времени в стычках с воинственными афганцами. После месяцев вынужденного целомудрия он страстно искал женского общества, и незамужняя Луиза — молодая, розовощекая, спортивная девушка, которую он мельком увидел на теннисном корте, когда она носилась туда-сюда, отбивая мяч, предстала его голодному ослепленному взору самым желанным существом на свете. С колоссальным упорством, хотя и без особых тактических уловок — для ухищрений не было времени, — он стал добиваться ее благосклонности и не успел глазом моргнуть, как совершенно неожиданно для самого себя оказался обручен.
Как ни странно, из всего этого вышел очень даже прочный брак, хотя (или, может быть, из-за того что) им не суждено было иметь детей. Зато их объединяло пристрастие к развлечениям на свежем воздухе, к разнообразным играм и видам спорта, для которых Индия предоставляла великолепные возможности, — к охоте и походам в горы, верховой езде и поло, к теннису и гольфу, в котором Луиза особенно блистала… Когда Джек вышел наконец в отставку и супруги вернулись в Англию, они обосновались в Пенмарроне — по той лишь причине, что рядом было поле для гольфа, — и местный гольф-клуб стал их вторым домом. В плохую погоду они коротали время за игрой в бридж, но едва выдавался погожий денек, спешили с клюшками на поле. Помимо этого, немало времени Джек проводил в баре, где он заслужил сомнительную репутацию человека которого невозможно «перепить». Он любил похвастаться, что у него желудок — как пивная бочка, и это подтверждали все его друзья, пока в одно великолепное субботнее утро он не свалился замертво на поле, на четырнадцатом ударе.
Когда произошло это печальное событие, Молли находилась на Цейлоне и, не в силах представить себе, как Луиза теперь будет жить без Джека, написала ей письмо с искренними глубокими соболезнованиями. Но, встретив золовку снова, Молли не увидела в ней ни малейшей перемены. Она выглядела точно так же, как и раньше, жила в том же доме и вела все тот же приятный образ жизни: каждый день появлялась на поле и, будучи прекрасным игроком и обладая мощным ударом, никогда не испытывала недостатка в партнерах-мужчинах.
Тетя Луиза достала из портсигара турецкую сигарету и вставила ее в мундштук из слоновой кости. Потом щелкнула золотой зажигалкой, принадлежавшей когда-то ее покойному мужу.
— Как прошла твоя рождественская вечеринка? — спросила она Джудит сквозь облако сигаретного дыма.
— Неплохо. Танцевали «Сэр Роджер де Каверли». И были кексы с шафраном. — Джудит окинула взглядом чайный столик. — Но я бы еще чего-нибудь съела.
— Тут для тебя полно всего осталось, — сказала Молли.
Джудит придвинула низкий табурет и уселась между взрослыми, так что ее нос оказался как раз вровень с приготовленными Филлис лакомствами.
— Ты что будешь — молоко или чай?
— Спасибо, я бы выпила молока. — Она потянулась к тарелке, взяла ячменную лепешку с обильной шапкой густых сливок и клубничного варенья и осторожно ее надкусила.
— Ты успела попрощаться со всеми своими друзьями?
— Да. И с мистером Томасом и со всеми остальными. Нам раздали по пакету со сладостями. Я отдала свой Джесс. А потом мы вдвоем с Хетер пошли домой.
— Кто такая Хетер? — спросила тетя Луиза.
— Моя лучшая подруга.
— Дочка миссис Уоррен, бакалейщицы с Маркет-плейс, — пояснила Молли.
— А-а!.. — Тетя Луиза подняла брови и лукаво улыбнулась. — Удалой испанец. Очень привлекательный мужчина. Даже если бы у них не продавался мой любимый мармелад «Типтриз», думаю, я бы все равно оставалась их верной клиенткой.
Определенно, она была в настроении, и Джудит решила, что сейчас самое подходящее время, чтобы поднять вопрос о велосипеде. Куй железо, пока горячо, как любит повторять миссис Уоррен. Бери быка за рога.
— Кстати, у Хетер возникла гениальная идея — что мне нужен велосипед.
— Велосипед?!
— Мама, ты так удивлена, будто я прошу гоночную машину или пони. А я на самом деле думаю, что это хорошая мысль. Это наш дом в двух шагах от станции, а Уиндиридж — совсем другое дело, там до автобусной остановки — топать и топать. Если у меня будет велосипед, я смогу разъезжать куда угодно, и тете Луизе не потребуется возить меня на машине. И, — прибавила Джудит с хитрецой, — ей не придется отрываться ради меня от гольфа.
Тетя Луиза усмехнулась:
— А ты хорошо все продумала.
— Но ты ведь не против, тетя Луиза?
— Я? С какой стати? Только рада буду от тебя отделаться. — Такая у тети Луизы была манера шутить.
