— Безусловно, ты должна ехать, раз в твоей помощи так нуждаются. Как ты будешь добираться?
— Поеду на машине.
— Будь осторожна.
— Ну конечно.
— Когда ты отправляешься?
— Немедленно. Мэри помогла мне уложить чемодан. Всего лишь несколько самых необходимых вещей. Я не думаю, что пробуду там очень долго. Я еще вернусь, если можно, — хочу увидеться со всеми вами перед отплытием в Сингапур.
— Ну, конечно же, ты вернешься!
— Передадите полковнику мои извинения?
— Ой, я и забыла, ты ведь его уже не увидишь. И всех остальных тоже. Как ужасно, что ты уедешь, ни с кем не попрощавшись. Ты никак не можешь перед отъездом забежать на минутку в бухточку?
— Некогда. Попрощайтесь за меня со всеми.
— Непременно сделаю это, но знаю, что все будут ужасно огорчены.
— Мне… я очень сожалею обо всем. Вы так добры, я знала, что вы поймете.
— Ах, дорогая, ты же ни в чем не виновата.
Джудит встала, подошла и, нагнувшись, поцеловала Диану в щеку.
— Это совсем ненадолго, — пообещала она.
— В таком случае не будем прощаться. Скажем только «аu revoir»
[68]
.
— Аu revoir.
— Приятной поездки.
Джудит улыбнулась, повернулась и пошла к выходу. В самых дверях Диана остановила ее:
— Джудит!
— Да-да…
— Мэри дома?
— Дома.
— Передан ей, что Пеко нужно выпустить в сад. И не будет ли она так добра принести мне чашечку чая?
Джудит закрыла дверь и вернулась в детскую. Мэри сидела у окна и ждала ее, глядя в сад. Когда Джудит окликнула ее, она повернула голову и поднялась.
— Была у миссис Кэри-Льюис?
— Да. Она не спала. Я рассказала ей нашу басню. Все в порядке, она не стала задавать лишних вопросов… Сказала только, что Пеко нужно выпустить в сад, и еще попросила, чтобы ты принесла ей чашку чая.
— И когда это только кончится, — криво улыбнулась Мэри.
— У меня на душе было бы нехорошо, если б я уехала, не попрощавшись с ней.
— Да, так бы никуда не годилось… Теперь тебе пора. Пойдем, я тебя провожу …
Джудит остановила ее.
— Нет. Пожалуйста, не надо. Я этого не вынесу, опять зареву.
— Ты правда не хочешь?
— Серьезно.
— Ну, тогда пока. — Они крепко обнялись. — Расстаемся совсем ненадолго, помни. Скоро увидимся. Не пропадай. И будь осторожна на дороге.
— Само собой.
— У тебя хватит бензина? В Пензансе, около станции, есть гараж, открыт по воскресеньям.
— Там я и заправлюсь.
— А деньги? У тебя есть наличные?
— Десять фунтов. Более чем достаточно.
— Не горюй по Эдварду, — напутствовала Мэри. — Не оглядывайся назад. Не дай горю сломить тебя. Ты для этого слишком молода и слишком хороша.
— Все будет в порядке.
Она вышла, а Мэри осталась потерянно стоять посреди детской. Пройдя по коридору, Джудит спустилась вниз. Машину она уже вывела из гаража, ее чемодан Мэри положила на заднее сиденье. Она села за руль, завела мотор, включила передачу. Колеса покатились по гравию. Она сдерживала слезы, но это стоило ей адских мук.
Это ненадолго, твердила она себе, но чувствовала себя так, будто уезжает навсегда. Ни с того ни с сего в голове зазвучали строчки стихотворения, и она вспомнила, как давным-давно, еще в Коломбо, когда она была совсем маленькой, мать читала ей вслух:
Вот дом и сад, там — луг и поле.
Где мы резвились на просторе…
Она посмотрела в боковое зеркало и увидела в нем миниатюрное отражение залитого солнцем Нанчерроу, уплывающего назад, становящегося все меньше и меньше.
Качели, дерево, сарай —
Всему пора сказать «прощай».
И ей вспомнилось, как она приехала сюда впервые в «бентли» Дианы, как увидела дом, сад, море вдали и была моментально очарована всем этим, влюбилась в Нанчерроу с первого взгляда. Она знала, что вернется, но понимала, что никогда уже Нанчерроу не будет для нее таким, каким она знала его до сих пор.
Потом Джудит завернула за деревья, и усадьба скрылась, Эдвард остался в прошлом, и она снова была одна.
