— Чтобы подыскать дом?
Мистер Уильямс был молод, темноволос, и взгляд его выдавал интерес к молодой симпатичной женщине, сидящей напротив за столом.
— Да, в аренду.
— На какой срок?
— На месяц… в начале сентября мои дети возвращаются в школу.
— Ясно. Что же, обычно мы не занимаемся такого рода вещами, однако я спрошу у мисс Леддра, нет ли у нее каких-нибудь предложений. Правда, сейчас разгар сезона, город под завязку забит туристами. Даже если вам удастся что-нибудь найти, боюсь, арендная плата будет исключительно высокой.
— Это неважно.
— Что ж, тогда подождите минуту…
Он поднялся из-за стола и вышел; Вирджиния услышала, как он разговаривает с женщиной, впустившей ее. Она встала, подошла к окну и распахнула его, рассмеявшись при виде разозленной чайки, которую согнала с подоконника. Ветер с моря был прохладным и свежим. Прогулочный кораблик, переполненный пассажирами, выходил из гавани, и внезапно Вирджинии страстно захотелось оказаться у него на борту, стать такой же беззаботной, загорелой, красоваться в кепке с надписью KISS ME и весело вскрикивать, когда кораблик будет подпрыгивать на волнах.
Мистер Уильямс вернулся в кабинет.
— Вы можете подождать? Мисс Леддра должна кое-что выяснить…
— Конечно.
Она снова опустилась на стул.
— Вы остановились в Порткеррисе? — любезно осведомился мистер Уильямс.
— Да. У друзей. У Лингардов, в Уил-хаусе.
Адвокат, который и до этого не допустил ни малейшей фамильярности, теперь стал обращаться к ней с подчеркнутой почтительностью.
— О да, конечно же. Очаровательное место.
— Да. Элис чудесно его обустроила.
— Вы бывали там раньше?
— Десять лет назад. Но с тех пор — ни разу.
— Ваши дети, они сейчас с вами?
— Нет. Они в Лондоне, с бабушкой. Но я хочу привезти их сюда, если получится.
— Вы живете в Лондоне?
— Нет. Там живет моя свекровь. — Мистер Уильямс ждал. — Мой дом… в общем, мы живем в Шотландии.
В его глазах промелькнуло удовлетворение… Вирджиния не могла понять, каким образом тот факт, что она живет в Шотландии, мог его обрадовать.
— Но это же чудесно! И где именно?
— В Пертшире.
— Самые красивые места. Прошлым летом мы с женой проводили там отпуск. Такой покой, и дороги пустые, и тишина. Как это вы решились оттуда уехать?
Вирджиния открыла было рот, чтобы рассказать ему, однако в этот момент их разговор, к счастью, прервало появление мисс Леддра со стопкой бумаг в руках.
— Вот оно, мистер Уильямс. Бозифик. В письме мистера Керноу сказано, что если найдется съемщик на август, он с удовольствием сдаст дом. Но только добросовестный съемщик. На этом он особо настаивает.
Мистер Уильямс взял бумаги и поверх них улыбнулся Вирджинии.
— Вы же добросовестный съемщик, миссис Кейли?
— Все зависит от того, что вы мне предложите, не так ли?
— Ну, это, вообще-то, не в Порткеррисе… спасибо, мисс Леддра… но и не слишком далеко… собственно, это в Лэнион…
— Лэнион!
Наверное, в ее восклицании ему послышался испуг, потому что мистер Уильямс сразу бросился на защиту Лэнион.
— Но это дивное местечко, один из красивейших участков побережья…
— Я вовсе не имела в виду, что мне там не нравится. Я просто удивилась.
— Удивились? Но почему?
Взгляд его был острым, как у птицы с черными глазами-бусинами.
— Простите, не обращайте внимания. Расскажите мне про дом.
Он рассказал. Старый коттедж, не слишком выдающийся, не особенно красивый, но с претензией на историческую ценность: в двадцатых годах там жил и работал один популярный писатель.
Вирджиния поинтересовалась, кто именно.
— Прошу прощения?
— Какой писатель?
— О, извините. Обри Крейн. Вы знали, что он некоторое время прожил в наших краях?
Вирджиния не знала. Однако Обри Крейн был одним из многих авторов, которых мать Вирджинии не одобряла. Она помнила холодное выражение ее лица и как та поджимала губы всякий раз при упоминании его книг; помнила, что их старались побыстрей вернуть в библиотеку, чтобы юная Вирджиния не успела заглянуть под обложку. По какой-то причине это сделало коттедж под названием Бозифик для нее еще более желанным.
— Продолжайте, — сказала Вирджиния.
Мистер Уильямс продолжал. Несмотря на свой возраст, Бозифик был до определенной степени модернизирован — в нем появились ванная и туалет, а также электрическая плита.
— А кто его хозяин? — поинтересовалась Вирджиния.
— Мистер Керноу — племянник пожилой дамы, которой некогда принадлежал дом. Она завещала дом ему, но он постоянно живет в Плимуте и приезжает только в отпуск. Они с семьей хотели приехать и нынешним летом, однако жена его заболела и не может путешествовать. А поскольку мы являемся адвокатами мистера Керноу, он поручил нам заняться этим вопросом, отдельно оговорив, что съемщик должен быть надежным и хорошо ухаживать за его собственностью.
— Дом большой?
Мистер Уильямс полистал свои бумаги.
— Давайте посмотрим: кухня, гостиная, ванная на нижнем этаже и холл, плюс три спальни наверху.
— А сад там есть?
— Можно сказать, что нет.
— Как далеко дом находится от дороги?
— Примерно в сотне ярдов от проселка, если мне не изменяет память.
— И я могу арендовать его прямо сейчас.
— Не вижу никаких препятствий. Однако сначала вам надо на него взглянуть.
— Да, конечно… и когда же?
— Сегодня? Завтра?
— Завтра утром.
— Я сам съезжу с вами.
— Благодарю вас, мистер Уильямс.
Вирджиния поднялась и направилась к выходу, но он быстрым движением опередил ее и распахнул перед ней дверь.
— И еще одно, миссис Кейли.
— Да?
— Вы не спросили про арендную плату.
Она улыбнулась.
— Нет, не спросила. До свидания, мистер Уильямс.
Вирджиния ничего не сказала Элис и Тому. Она не хотела облекать в слова то, что было, в лучшем случае, лишь туманным замыслом. Ей не хотелось вступать в переговоры, не хотелось, чтобы ее убеждали в том, что детям лучше в Лондоне с бабушкой, или в том, что Элис готова пережить возможные разрушения, которым подвергнется Уил-хаус, и пригласить детей к себе. Когда Вирджиния найдет жилье для себя и детей, она поставит Элис перед fait accompli, свершившимся фактом. И, возможно, тогда Элис поможет ей справиться с самой тяжелой задачей — убедить свекровь отпустить детей в Корнуолл без няни. При одной мысли об этом у Вирджинии душа ушла в пятки, однако сначала нужно было преодолеть другие, не такие серьезные препятствия, и она была полна решимости разобраться с ними сама.
