— Пока ничего, но если он съест хотя бы еще один блин, то дальше не знаю.
— Я чуть с ума не сошла из-за вас. Саладин тоже все время плачет. Он скучает и по тебе, и по Дэну. Какая Россия? Вы что, издеваетесь? Как вы только посмели?
— А как Саладин? — спросил Дэн.
Эми отмахнулась от него, продолжая говорить с Нелли.
— Не знаю, что на вас нашло! Сидите на месте и никуда не двигайтесь! Я скоро приеду! Я уже купила билет в Москву, слышите? Где вы там? Где именно?
Эми быстро прикинула, сколько все это может занять времени. Из Москвы в Санкт-Петербург… наверное, ночь езды. Нет, это слишком долго.
— Мы сейчас в Санкт-Петербурге, но мы не можем сидеть целый день на одном месте. Мы должны двигаться дальше. Ты понимаешь, мы не можем ждать. Это гонка на время.
На телефоне появился сигнал, что кто-то звонит по другой линии. Эми взглянула на экран. Это был Гамильтон Холт.
— Слушай, Нелли. Я сейчас должна идти… Ты приезжай в Москву, а мы позвоним тебе, как только сможем. Давай, держись.
— Ни в коем случае! Оставайтесь на…
Эми переключила телефон на другую линию. Оттуда раздался голос Гамильтона. Он так громко вопил в трубку, что его было слышно даже на другом конце комнаты.
— Я вижу! Я вижу то, на что смотрит этот знаменитый чувак!
— Молодец, Гамильтон. Ну? Что это? Говори, на что он смотрит?
Дэн сел рядом с Эми и поднес ухо к трубке, чтобы все слышать.
— Папуль! Я нашел это!
Раздался шум, звуки возни, и детям показалось, что Эйзенхауэр Холт хочет отобрать у сына трубку. Где-то рядом проорала Мэри-Тодд: «Эй, а ну-ка оставь эту куртку!» Рейган и Мэдисон тоже что-то кричали.
— Он смотрит на землю! — завопил Гамильтон. — На булыжники! Вот! На одном из них что-то написано! Так, сейчас посмотрю…
— Гамильтон, что там написано?
— Вот! Здесь написано: «Игральная Алексея», а рядом нарисован какой-то символ, что-то вроде такого кристалла или шестигранника.
— А ты Кабра ничего не говорил?
— Этим лузерам? Да ни за что, — ответил Гамильтон.
— Умница, Гамильтон! Ты просто молодец! У тебя получилось! Так… жди дальнейших инструкций.
— Сработало, пап! Йо, пап! А дальше я пока ничего не знаю, пап! Хаммер Холт прерывает сеанс связи!
Телефон затих, и Эми бросилась к себе в комнату и схватила русский путеводитель.
— Это подтверждает мои предположения, — сказала она, перелистывая страницы книги. — Так. Вот оно!
Она подняла на Дэна сияющие глаза:
— Пакуй чемоданы, Дэн. Мы едем в загородную резиденцию русских царей!
Глава 8
Эми Кэхилл пришлось за свою жизнь испытать немало: с тех пор, как они с Дэном стали участниками состязания за тридцать девять ключей, их не раз обворовывали, прослушивали, предавали и использовали в своих целях. Но продажными таксистами она была сыта по горло.
— Есть идея получше, — сказал Дэн.
Он нацепил на себя парик, усы и очки в стиле шестидесятых и прямиком направился к окошечку банка внизу гостиницы. Перед собой он держал американский паспорт и карточку «Visa Gold» в качестве пропуска во взрослую жизнь.
— Мне нужны наличные. Я могу снять их с этой карты?
Эми подавила смешок. Неужели Дэн настолько наивен, что думает, будто он имеет право распоряжаться этим счетом, как хочет?
— За операции по снятию наличных с американских карт наш банк берет тысячу рублей комиссионных, — ответили ему в кассе.
Тысяча рублей по современному курсу составляла чуть больше тридцати долларов, что для Эми, во всяком случае, было немало. Но с другой стороны, какая теперь разница, когда они уже потратили больше двух тысяч долларов.
— Ничего страшного, — ответил Дэн. — И кстати, не забудьте еще тысячу рублей себе за обслуживание. Попробуйте снять тысячу баксов. Если получится… Я впервые за долгое время оказался в отпуске, так что пришлось покутить слегка. Не знаю даже, что там осталось…
Дэн непринужденно рассмеялся, словно ему было абсолютно все равно. Но Эми прекрасно знала, что дома им приходилось экономить каждый цент.
— Э-э-э… у вас все в порядке, старина, — ответил кассир, словно они были старыми друзьями. — Ваш баланс составляет шесть тысяч долларов. А на счету у вас сорок четыре тысячи. Вы нисколько не превысили свой лимит, уверяю вас.
«СОРОК ЧЕТЫРЕ ТЫСЯЧИ!» Дэн чуть не поперхнулся от удивления. На радостях он снял еще сто тысяч рублей. На всякий случай.
— Если рубли тяжелые, то мой рюкзак теперь будет просто неподъемным, — прошептал он Эми.
Кассир пересчитал купюры, и на прилавке выросла высоченная башня из денег, которая раскачивалась туда-сюда прямо перед носом у Дэна. Кассир положил наверх последнюю тысячу. Дэн протянул купюру обратно, наградив кассира еще одной тысячей рублей.
— Благодарю вас, сэр. Вы очень добры, сэр. Желаю вам и вашей спутнице хорошего дня, — сказал обалдевший кассир.
У Эми от такой наглости отвисла челюсть. Она только что осознала, что без маскировки она выглядит значительно моложе своего брата.
— Это я старшая! — выпалила она.
Дэн снисходительно усмехнулся и наклонился к кассиру.
— Вы даже не представляете, до чего чувствительны эти младшие сестры. Она просто невыносима.
— Ну, погоди, как только мы отсюда уйдем, я тебе устрою! — процедила Эми сквозь зубы. — От твоих усов только клочки пойдут по закоулочкам!
Как только они вышли на улицу, Эми накинулась на брата:
— И какого черта тебе понадобились все эти деньги?
— У меня есть план.
— План? Да у тебя просто мозги расплавились от такого количества сладкого!
— Вот, смотри, это то, что нам нужно!
Дэн не сводил глаз с одного пожилого господина, который выходил из машины. Это была самая маленькая машина, которую когда-либо видела Эми. Разве что в картинге или на детских аттракционах. И к тому же она была синего цвета. А синий был любимым цветом Дэна. Внутри у Эми появился какой-то странный холодок, который не предвещал ничего хорошего.
— Пора начинать собирать собственную коллекцию машинок! — сказал Дэн. — Сейчас я покажу тебе фокус.
— Ну, почему ты такой тупой? Такое даже представить невозможно! — заворчала Эми, и из груди ее вырвался громкий стон. — Ты что, совсем уже ничего не соображаешь? Ты хоть помнишь, что никто из нас не умеет водить?
Но Дэн уже перебегал, улицу, крича на ходу владельцу машины. У господина была гладкая, как колено, голова, а на шее висел старый замусоленный галстук. Владелец машины производил впечатление человека, который вечно куда-то торопится по важным делам.
