– Почему вы здесь? – спросил он у двоюродного брата.
– Сэс сказала, что Лилиан уснула. Они работали все утро, и наша «железная леди» утомилась, – ответил ему Люсьен. – Вы не будете возражать, если мы с Гвен пока посидим в кафетерии?
– Валяй, – кивнул Джек и сел на освободившееся место двоюродного брата, когда тот вместе с невестой удалился.
– Джек, я надеялась тебя сегодня увидеть, – проговорила Сэс, так и не дождавшись, когда он сменит гнев на милость. – Нам нужно поговорить…
– Неужели! – вспыхнул он, словно ждал этих слов. – Мыслимое ли дело, я не могу связаться с человеком, которого наняли для написания сценария! Как это понимать? Я все утро потратил на то, чтобы найти способ узнать номер хотя бы одного действующего телефона, по которому можно было бы с тобой связаться. Это никуда не годится, Сэс! Это недопустимо!
– Слушай, Джек, прекрати беситься, или я очень быстро передумаю иметь с тобой дело! – прикрикнула на него Шерил.
– Почему ты избегаешь меня, Сэс? – тихо спросил он, смиренный ее окриком.
– Все было бы намного проще, касайся это лишь нас двоих… – проговорила девушка. – Лечащий врач Лилиан сказал, что не сможет выписать ее домой по меньшей мере в течение этой недели. Но мне уже нет смысла здесь находиться. Все это время я очень плотно работала с Лилиан. Она снабдила меня всей необходимой информацией. Мне остается лишь художественно обработать ее в виде законченного сценария. Не сомневайся, я успею к назначенному сроку, к которому мой агент передает вам окончательный вариант…
– Так ты дашь мне номер своего телефона? – проговорил Джек Хадсон.
– В этом нет никакой необходимости.
– Лилиан знает о твоих планах? – спросил он.
– Она меня поймет! – твердо произнесла Шерил. – А теперь я пойду. С ней я уже попрощалась, я сидела здесь, чтобы дождаться тебя и все объяснить. Прощай, Джек, – сказала она и удалилась, и он в очередной раз не нашел в себе сил удержать ее.
Для вечно сомневающейся Сэс это стало определенным знаком. Джек легко вычеркивал ее из своей жизни. Не о чем и жалеть.
Готовый сценарий лежал на рабочем столе перед Сэс. Она отвернула титульный лист и пробежала глазами вводную часть.
Первые реплики Лилиан и Чарлза привлекли ее внимание.
«Вы американец… Не стоит так разгуливать. За каждым поворотом вы рискуете наткнуться на нацистский патруль или сторонников виши».
«По-вашему, я не знаю?»
«Пойдемте в кабаре. Там многолюдно. Никто не обратит на вас внимания. Постарайтесь не выдать себя акцентом».
В этом была вся Лилиан. Сэс ни на мгновение не сомневалась, что все именно так и было. Она моделировала жизнь любимых ей людей и делала это с блеском. Она взяла Чарлза буквально под свое крыло, лишь только его встретила, и всю жизнь сберегала его своей любовью, которой невозможно было сопротивляться.
Лилиан с ее огромным сердцем всегда оказывалась сильнее. Она учредила в своей семье настоящий матриархат, который за все годы никто не посмел оспаривать. Она обладала врожденной мудростью и несгибаемой волей. Она была прекрасна и соблазнительна, как абсолютная женщина, пленительна и несокрушима, как древняя воительница.
Сэс не сможет так никогда. Она даже пытаться не станет. Она просто отошлет сценарий через своего агента.
Из гостиной послышались звуки. Прислушавшись, Сэс поняла, что работает телевизор. Обычно в это время никто его не включал. Сэс пошла проверить.
Посреди гостиной стояла растерянная Мария с пультом в руке, а рядом с ней, также в позе изумления, застыл Тео.
– Ребята, что это с вами такое? – спросила Шерил.
– Моя сестра позвонила, сказала, что вас показывают, – проговорила няня.
– Что?!
– Тебя по телику показывают, мамочка! – восхищенно воскликнул Тео. – Смотри, это ты! – указал он розовой ручкой в экран.
Сэс рухнула на диван, жестом попросила у Марии пульт и сделала звук погромче. Это было интервью, которое ее отец давал три года назад светскому репортеру перед началом церемонии вручения кинонаграды. Тогда она сопровождала своего отца, которого в третий раз номинировали как лучшего продюсера, однако и тогда ему не суждено было получить статуэтку киношного рыцаря на бобине с кинопленкой. Такое часто случается. К разочарованиям приходится быть готовым и уметь сохранять лицо.
Но это были только кадры. Голос, который им аккомпанировал, говорил совершенно иное, к карьере ее отца не имеющее никакого отношения. В миг, когда оператор ухватил ее крупным планом, кадр замер. А комментатор продолжал вещать:
– Директор по проектам и вице-президент «Хадсон пикчерс», а также внук глубокоуважаемой и несравненной Лилиан Кольбер, известный в Беверли-Хиллз плейбой Джек Хадсон три года назад имел романтические отношения с Шерил, дочерью знаменитого продюсера Мартина Кэссиди и его супруги и партнерши Кейт Томас. По сведениям из достоверных источников, их роман длился несколько месяцев, что по меркам самого мистера Хадсона – большой рекорд, после установления которого наследник и убежденный холостяк переключился на всем известную сексапильную диву, Стефани Папазьян, отношения с которой, однако, прекратились так же стремительно, как и начались, что для мистера Хадсона скорее излюбленное правило, чем исключение. Этот список можно было продолжать долго. Похоже, наш блистательный плейбой и баловень судьбы намерен многое успеть, но так и не понял, что у него появилось дитя любви. Нам бы очень хотелось услышать комментарий от самого Джека Хадсона, – высказал пожелание светский комментатор за кадром.
Сэс нажала кнопку на пульте, и экран погас.
– Мамочка, а что такое дитя любви? – пролепетал Тео.
– Что, сынок? – спросила она, надеясь, что неверно расслышала.
– Дядя сказал про дитя любви, – пояснил малыш.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Если бы она продолжала тихо жить в своем бунгало в Санта-Барбаре и растить сынишку, никому и в голову не пришло бы копаться в архивах в поисках случайной видеозаписи, опрашивать «достоверные источники», лезть в ее жизнь. Но она предприняла серьезную попытку стать частью киноиндустрии и не замедлила получить результат в виде упоминания в светской хронике, которая немыслима без беспардонного вторжения в интимные тайны публичных людей. Оставалось только гадать, откуда они все прознали, кто послужил тем «достоверным источником», и ждать реакции.
Реакция последовала почти мгновенно. Через пару часов в ее дверь уже стучал Джек Хадсон. Сначала он делал это деликатно, но спустя некоторое время стал буквально ломиться, срывая дверь с петель.
Помимо паники Сэс задерживало еще и желание привести себя в порядок, прежде чем распахнуть дверь перед незваным и запоздалым гостем.
Она уже стояла в прихожей, поправляя на себе платье и прическу, когда услышала зычное требование:
