– Ммм, – протянул он, – ты выглядишь сногсшибательно.
Она посмотрела на него и ласково, и с хитрецой одновременно.
– Благодарю, – таинственно улыбнулась Джессика.
Повертев ключи от машины на пальце, она спросила:
– Хочешь сесть за руль?
Конечно, он хотел.
– Давай поедем окольным путем, – предложила Джесс, – мы успеем прокатиться по проселочной дороге вдоль ручья.
Алекс не стал спорить. Идея оказаться за городом, а не на светском приеме была ему по душе.
Когда город оказался позади, Алекс прибавил газу. Они ехали по пустынному шоссе, и ему показалось, что всю жизнь он провел в ожидании этого момента – нестись в автомобиле с Джессикой…
Можно даже представить, что им снова по восемнадцать лет. Они легкомысленны и любят скорость… И еще можно помечтать, что они любят друг друга.
Около одного живописного местечка Морено притормозил.
– Зачем мы остановились? – спросила Джессика.
Алекс, не ответив, вышел из машины. Он помнил это место немного другим.
– Забавно, – сказал он, – деревья стали как будто бы выше.
– Я не думала, что мы едем любоваться природой, – игриво улыбнулась Джесс.
– Здешний вид успокаивает, – объяснил Алекс. – А я немного волнуюсь.
– Это теперь так называется? Мне казалось, ты слегка возбужден.
Было бы естественно подойти сейчас к ней и поцеловать.
Но здравый смысл возобладал – одним поцелуем дело вряд ли ограничится. А потому он сказал:
– Вечер уже, наверное, начался. Не очень хорошо опаздывать.
– Да, ты прав. Задержаться здесь сейчас – не самое мудрое решение.
Сказав это, Джессика повернулась и направилась к автомобилю. Приподняв платье, чтобы не испачкать и не измять его, она забралась на заднее сиденье.
Но стоило только Алексу представить, что он занимается любовью с Джессикой на заднем сиденье ее машины, как здравый смысл немедленно капитулировал.
Ему потребовалось несколько секунд, чтобы оказаться рядом с ней.
Да, у него не было богатства и известности, достойных ее. Но была страсть, которая сводила их обоих с ума.
Склонившись, он вдохнул аромат ее кожи.
Она задрожала, прижавшись к нему.
Тогда он поцеловал ее шею, потом щеку, потом добрался до горячих губ.
Ловко усадив Джесс к себе на колени, он начал снимать с нее платье, поглаживая бедра.
– Знаешь, мне казалось, что произносить вслух слово «секс» очень стыдно. И я до недавнего времени никогда этого не делала, – сказала она.
– Почему?
– Считала, что это очень грубое слово и обозначает оно что-то грубое.
– А теперь ты так не считаешь?
– Теперь нет…
Он легко прикусил ее губу.
– Ты называешь секс грубым? Но в этом столько страсти! – Он дразнил ее ласками, она извивалась, крепче прижимаясь к нему.
На ней не было нижнего белья…
Это открытие еще больше взбудоражило Алекса. Когда Джессика начала нетерпеливо раздевать его, он прикрыл глаза, наслаждаясь ее ласковыми, страстными прикосновениями. Она застонала, взглядом умоляя Алекса о чем-то.
– Скажи, чего ты хочешь? – спросил он.
– Я хочу заниматься с тобой любовью, – едва выговорила она.
– Нет, Джесс. Занятия любовью – это слишком сладко, это утеха для спален. А ты хочешь горячего и грубого…
– секса! – простонала Джессика.
И тогда Алекс исполнил ее желание, но он знал, что лгал – и ей, и себе. Это не был всего лишь секс, но истинная любовь.
И он не сомневался в этом, ведя ее к пику блаженства.
Глава семнадцатая
Алекс стоял с группой мужчин, слушая рассуждения одного из членов муниципалитета, но внимание его было приковано к Джессике.
У него захватывало дух от того, как она выглядит в красном платье, которое он недавно снимал с нее. Ее волосы были распущены, от великолепной прически не осталось и следа, и он знал, чьих это рук дело. И воспоминания будоражили его, заставляли сердце биться чаще.
Джессика же беспечно разговаривала то с одним гостем, то с другим. Алекс заметил, что она не просто поддерживает беседу, а действительно слушает людей, внимательна к ним.
Да и гости тоже удивили его. Он представлял себе, что люди, посещающие такие вечера, сплошь и рядом снобы в шикарных нарядах.
Но это было не так. Здесь собралось, похоже, полгорода. Самая обычная публика.
Алекс внимательно пригляделся к присутствующим мужчинам – не все они были богаты или более успешны, чем он.
Кроме того, он знал: никто не будет любить ее сильнее.
Неожиданно к нему подошел сенатор, и Алекс понял, почему Джессика не хотела, чтобы он и ее отец встретились.
Самнерс смотрел на него словно на пустое место. Его надменности с избытком хватило бы на всех собравшихся.
– Кажется, ты пытаешься клеиться к моей дочери, – сурово заявил он.
– Да, сэр, – просто ответил Алекс, стараясь не обращать внимания на тон и выражение лица Самнерса.
– Ну что же, я надеюсь, ты поднабрался ума-разума после нашего последнего свидания в зале суда, – сказал тот все так же строго.
Глаза сенатора сузились, и в течение нескольких секунд он следил за Алексом.
– Да, поднабрался, – согласился Морено.
– Что ж… Я и мать Джессики очень волнуемся за нее, и нам бы не хотелось, чтобы ее кто-нибудь обманул…
– Джессика очень упряма и осторожна, и я с трудом представляю, чтобы кто-то смог ее обмануть. Это исключено.
– Может, и так, но все-таки…
– Позвольте мне сказать, сенатор, дабы сэкономить ваше время. Вы считаете, что у меня недостаточно средств для того, чтобы претендовать на руку и сердце Джессики, что мы из разных миров, и вы хотите, чтобы я держался от нее подальше, не так ли? Я недостоин ее, по-вашему…
Отец Джессики равнодушно смотрел на него:
– А ты считаешь, что достоин?
– Пока нет, но буду. – Алекс не был готов к этому разговору. Он пришел сюда из деловых соображений, а не для решения личных проблем, но отступать было некуда. – Я не богат и не могу обеспечить ей роскошную жизнь. Но я люблю Джесс так, как никто другой ее никогда не будет любить. И думаю, что и она меня любит.
– С каких пор ты уверен в этом?
– Как минимум с того момента, как мы вошли в это здание.
– Ну что ж, – нахмурился сенатор, – а теперь я кое-что скажу тебе. Если ты всерьез считаешь, что можешь сделать мою дочь счастливой, я должен предупредить тебя: Джессика действительно очень, упрямый и осторожный человек и доказывать свою любовь тебе придется не мне, а ей.
