Распахнув дверь гримерки, она широко раскрыла глаза. Вот уж никак не ожидала, что там окажется Анджело.
Он сидел на диване, вытянув перед собой длинные ноги.
Джемма в нерешительности остановилась на пороге. Она отвела взгляд от его золотистых волос и блестящих, пронзительных глаз.
Она осторожно вошла в гримерку и закрыла дверь.
– Что ты здесь делаешь?
– Жду. С утра не мог тебя найти. Я не желаю, чтобы ты от меня сбежала сегодня вечером.
Прошлая ночь была такой особенной… Сегодня утром Джемма не смогла с ним встретиться. Ей нужно было побыть в одиночестве, чтобы примириться с тем, что случилось.
– Я не сбежала бы от тебя. – Им нужно было поговорить, но, узнав правду, он обозлится на нее. При мысли о предстоящем столкновении у Джеммы сжалось сердце.
– Ты пообедаешь со мной?
– Где угодно, кроме твоего пентхауса. – Ей не хотелось заниматься любовью. Это отвлекло бы ее от того, что она должна была сказать.
Он одарил ее неотразимой улыбкой.
– Хорошо.
Анджело повел ее в «Золотое руно». Отделка зала была богатой. На стенах Джемма увидела изысканные изображения Ясона и аргонавтов, совершавших смелые деяния. Стулья с высокими спинками, белые скатерти и неяркое освещение, а также молчаливые официанты – все это делало «Золотое руно» первоклассным рестораном. За обедом Джемма почувствовала, что ее постепенно покидает напряжение.
Отказавшись от десерта, она предпочла выпить кофе. Пока они ждали официанта, она рассматривала изображение Ясона с какой-то женщиной – должно быть, Медеей. Анджело проследил за ее взглядом.
– Она была чародейкой и колдуньей.
– Да, но он несправедливо с ней поступил. Она помогла ему добыть руно, он взял ее с собой в Коринф и женился на ней. Но потом решил, что быть женатым на колдунье – и в придачу на чужеземке – слишком тяжело. Поэтому Ясон собирался ее бросить и жениться на другой женщине.
– Но Медея довольно драматично расстроила его замысел. – Анджело криво улыбнулся.
– Бедная Главка, – согласилась с ним Джемма. – Конечно, она не заслужила того, что получила. В качестве свадебного подарка Медея прислала ей пропитанное ядом платье, совершив явное зло.
– Ты довольно хорошо знаешь греческую мифологию.
– Еще бы! Мой отец читал лекции по классике. Я выросла на древних мифах. Греческих и римских.
Анджело удивленно посмотрел на нее.
– Ты никогда не говорила мне об этом.
Опомнившись, Джемма пожалела, что не держала язык за зубами. Мэнди мало читала, она ненавидела то, что называла «папиными скучными рассказами».
– Как ты стала певицей?
– Моя мама неплохо играла на пианино, поэтому я тоже научилась на нем играть. Я любила петь и вскоре начала брать уроки музыки.
– А танцы… что говорила мама о твоих занятиях танцами?
Джемма глубоко вздохнула. Может быть, рассказать ему сейчас? Он так искренне ей улыбался… Нет. Она решила еще немного подождать.
– Это благодаря маме я занялась танцами. Она была профессиональной балериной. После того как мы… я… – она внезапно замолчала, едва не проговорившись, – родилась, она открыла школу танцев и начала обучать маленьких девочек, вместо того чтобы выступать. Ей хотелось проводить время… – с нами, – со мной. Как насчет тебя? Когда ты понял, чем собираешься заниматься?
– Когда мне исполнилось тринадцать, дедушка повел меня на ленч и сказал, что однажды я унаследую сеть отелей, которыми он владеет. Сказал, чтобы я готовился к этой работе. Мой двоюродный брат Зак носил семейное имя, поэтому он должен был унаследовать «Кириакос шиппинг корпорейшн». Тареку же уходили нефтеперерабатывающие заводы.
Дедушка пообещал мне, что я стану хозяином трех островов, которыми он владеет, – это Стратмос, Калос и Делинос. Первые годы жизни я провел на Стратмосе, поэтому хорошо его знал. С тех самых пор я старался как можно больше узнать о туризме и гостиничном бизнесе.
Им подали кофе. Наступила пауза. Джемма размышляла о целеустремленности мужчины, сидевшего напротив нее. Он знал, чего хотел, и добивался своего. Он достиг успеха во многом благодаря самому себе. Представление об Анджело как об ограниченном плейбое, а именно об этом красочно сообщалось в средствах массовой информации, явно не соответствовало действительности.
Когда они допили кофе, Анджело проводил Джемму к ней в номер. Он взял у нее ключ и отпер дверь, потом вошел вслед за ней.
У Джеммы заколотилось сердце.
– Еще кофе? – спросила она.
– Почему бы и нет? – Он взял фотографию, которую недавно рассматривал, и Джемма встревожилась.
– Без сахара, верно?
– Черный. Без сахара.
В отличие от нее он не был сластеной. Она приготовила себе сладкий кофе.
– Ты держишь в руках кота.
– Что? – Она пристально посмотрела на него, пытаясь понять, что именно он имел в виду.
– На этой фотографии ты держишь в руках кота.
Она наморщила лоб.
– Да, Снагглса.
– Ты говорила, что у тебя аллергия на кошек.
Джемма оцепенела.
– Так и есть, – медленно сказала она. – Снагглс – кот моих родителей.
– Тогда почему ты держишь его в руках?
– Потому что он всегда подходит ко мне.
На самом деле на фотографии вовсе не она держала Снагглса. Его держала Мэнди. У Мэнди не было никакой аллергии.
Анджело поставил фотографию на место. Джемма подошла к низкому столику перед диванчиком и поставила на него две чашки.
Он сел на диванчик.
– Когда ты собираешься уехать?
– Завтра. На пароме, в полдень. Проведу несколько дней в Афинах, осмотрю достопримечательности, а потом полечу обратно в Окленд.
– Это слишком скоро. – У него загорелись глаза. – Иди сюда.
Скажи ему.
– Анджело… я не собираюсь с тобой спать.
– Я только хотел тебя поцеловать.
Поцелуй… один последний поцелуй. Джемма бросилась в его объятия. И ее захлестнули переживания. Чувство вины. Смятение. Она жалела, что не встретила этого мужчину задолго до Мэнди.
Она ответила на поцелуй Анджело. Когда он поднял голову, они оба учащенно дышали.
– Вот это поцелуй! – прошептала она.
Анджело не улыбнулся. Пристально глядя на нее, произнес:
– Завтра я должен уехать на Калос. У меня назначено несколько встреч. Давай поедем вместе!
