– Я была здесь раньше?
– Я довольно часто приглашал тебя сюда, но ты не хотела.
Значит, Мэнди никогда не была с ним в этой церкви! Ну конечно, ее сестра любила спать допоздна. Она вообще предпочитала комфорт и удобную жизнь.
– А ты часто сюда приезжаешь? – Джемма переменила тему.
Он прислонился к стене. Кошка тут же подошла поближе, замурлыкала и принялась тереться о его ноги. Анджело нагнулся и погладил кошку. Джемма отшатнулась.
– Ты боишься кошек? – спросил он.
– Нет, у меня на них аллергия.
– Тогда идем! Когда я на Стратмосе, я каждое воскресенье приезжаю в эту церковь. Меня здесь крестили.
– О! Я этого не знала.
– Обычно мы не рассказываем о подобных вещах. Раньше мы с тобой вообще редко разговаривали. Я даже не знал, что у тебя аллергия на кошек. Я заметил, последние несколько недель мы разговаривали больше, чем раньше. Может быть, это из-за твоей амнезии.
Это напомнило Джемме об ее обмане. Действительно, у Мэнди никогда не было аллергии на кошек. Джемма знала, что скоро ей придется заговорить об этом. Во вторник она выступит в последний раз. А потом уедет. Навсегда.
Чтобы отвлечься, она спросила:
– Кто та женщина, с которой ты разговаривал в церкви? – Потом поспешно добавила, чтобы оправдать свое любопытство: – Она показалась мне знакомой. Она работает на курорте?
– Это Пенелопа. Ты виделась с ней, когда была здесь раньше. Может быть, к тебе начинает возвращаться память. Тебя должен осмотреть доктор Натос.
А вот этого Джемме совершенно не хотелось!
– Может быть, моей голове становится лучше. – Но ей показалось, что она его не убедила. – Кто такая Пенелопа? Вдруг мы случайно столкнемся… она сочтет меня грубой, если я не буду этого знать.
Он странно посмотрел на нее.
– Раньше это тебя мало беспокоило. У тебя почти никогда не находилось на нее времени. Когда-то она была моей гувернанткой, пока в десятилетнем возрасте меня не послали учиться в Англию.
– Ты учился в английской школе? – Теперь она поняла, почему он безупречно говорит по-английски.
– Да, моя мать думала, что так будет лучше. Мой дедушка не смог на нее повлиять.
– Тебе понравилось в Англии?
– Сначала нет, – признался он. – Слишком далеко от дома. Я плохо говорил по-английски. И поначалу мне было одиноко. Хотелось вернуться домой.
– Домой? Сюда? На курорт?
– Тогда здесь не было никакого курорта. На острове стоял дом.
Джемма окинула взглядом холм за деревней.
– Дом?
– Я снес его и построил на его месте курорт.
Что-то в голосе Анджело заставило ее сделать паузу. Она глядела на его загорелое лицо, на широкие скулы.
Джемма вздрогнула. Она многого о нем не знала. А теперь было слишком поздно.
Скоро она уедет.
Когда они вернулись, Джемма поспешила в развлекательный центр, помочь Марку с репетицией рождественского представления. Помочь просто так – она не собиралась петь в «Аполлодроме». Завтра она выступит в последний раз, а через несколько дней вернется в Окленд…
* * *
– Джемма! – Услышав свое имя, она вздрогнула.
Марк и Люси насмешливо смотрели на нее.
– Проснись! – улыбалась Люси. – Ты выглядишь так, словно оказалась в мире грез.
Джемма покраснела. Скорее, в мире кошмара.
– Извините. Чем занимаетесь?
– Вообще-то репетируем рождественское представление.
– Я помню.
– Ты можешь спеть рождественское попурри?
– Я не знаю слов, – замялась Джемма. – Может, я спою что-нибудь другое?
– Джемма не станет петь на представлении, которое состоится в Сочельник, – послышался голос Анджело, когда она вышла вперед. – Выступать будет Стелла Аргирис.
Джемма оцепенела.
– Я спросил Джемму, не заменит ли она Стеллу. – Марк жестом попросил Джемму занять свое место. – Стелла приедет только через десять дней, но многие другие артисты уже здесь.
– Мне доводилось работать с изумительной Стеллой, – прошептала Люси Джемме. – Она – кошка. Вот увидишь, у нее возникнет непреодолимое желание вцепиться когтями в нашего великолепного греческого босса.
На Джемму накатила волна боли.
– Тише, Люси! Он может тебя услышать.
Люси пожала плечами.
– Ну и что?
Да. Ну почему она не столь же беззаботна, как Люси!
Анджело строго взглянул на Джемму.
– Поспеши… у меня есть планы на сегодняшний день.
Джемма залилась румянцем. Она запела «О Holy Night».
[4]
Когда Джемма дошла до «звезды ярко сияют», она поняла, что совершила ошибку. В глубине души она всегда любила эту песню, но теперь ей вспомнились серебристо-белые звезды в небе над Стратмосом. Почему она не запела «Away in a Manager»?
[5]
По крайней мере у нее не возникло бы разрывающих душу воспоминаний.
* * *
Казалось, Анджело окаменел. Он пристально смотрел на Джемму – так, словно никогда не видел ее раньше.
Джемма опустила ресницы и спела следующую строчку. Ее голос зазвучал громче.
Когда она умолкла, наступила тишина.
– Вот это да! – вырвалось у Люси.
Джемма открыла глаза и моргнула. Стоявший за спиной у Люси Марк зааплодировал, после чего зааплодировали и танцовщики. Неподвижно стоял только Анджело. Джемма спустилась по ступенькам со сцены.
Он подошел к ней.
– Ты поешь, как ангел.
– Просто я люблю эту песню, – сказала она.
– Недавно ты спела мне «С днем рождения!», но это… это… нечто другое, – благоговейно произнес он. – Подумать только, я даже не знал, что ты так поешь! Что еще я о тебе не знал?
Джемма почувствовала головокружение.
Она была Джеммой Аллен. Но не той, за которую ее принимал Анджело, – та была Мэнди, – а настоящей Джеммой.
Она перестала контролировать собственный обман.
После репетиции Анджело и Джемма съели легкий ленч. Она переоделась, после чего они вместе отправились плавать под парусами.
Весь день прошел для Джеммы как во сне.
А вечером после ее шоу ей аплодировали горячее, чем обычно. И Джемма поняла: зрители ощутили ее энергию, восприняли ее чувства, которые она испытала благодаря тому, что провела день в обществе Анджело.
