— Никто не спорит. — Глаза подруги были слишком серьезны и печальны. Джулия положила руку Кри на плечо.
— И ты собираешься утешиться своими объяснениями о вашем разном статусе и не хочешь узнать его ближе?
— Думаешь, мне следует поехать? — Сердце екнуло.
— Не говоря уже о вашем физическом влечении, подумай, сколько благ ваше знакомство сулит твоему брату и мне. — Джулия состроила гримасу.
— У тебя всегда найдутся меркантильные интересы, — поддразнила подругу Кри. — И не знаю, зачем я спрашивала у тебя совета?
— А ты и не спрашивала. Ты просто поделилась со мной своей тайной, а решение, как всегда, примешь сама. — Джулия начала собирать вещи. — А теперь, пока мы не обуглились, нам следует уйти.
По дороге из бассейна Кри взглянула на экран мобильного телефона. Ее сердце подскочило к горлу, а мороженое потекло по пальцам.
— Что, плохие новости? — спросила Джулия.
Себ не ответил на вопросы о кошке, но прислал адрес — свой адрес в Сиднее. Взволнованная его предложением, Кри нажала кнопку удаления сообщений, затем тяжело вздохнула. Какая разница, удалила она сообщение или сохранила? Адрес уже успел отпечататься в памяти. Сердце прыгало от волнения, а по венам мчалась кровь.
— Возможно, — мрачно ответила она на вопрос подруги. Возможно, это была плохая новость для ее сердца.
Спустя два дня Кри стояла на улице, указанной в сообщении, с кошачьим домиком-переноской в руках. Всю дорогу девушка готовила себя к грандиозному виду бухты, от которой захватывало дух, но она и не подозревала, какой маленькой, ничтожной и беззащитной почувствует себя на фоне всего этого великолепия.
Огромный и шикарный дом размещался на холме и представлял собой нагромождение белых квадратов. Некое подобие греческой виллы, похожее на свадебный торт.
— Ну и как тебе вид, Гизмо? — пробормотала она.
Кошка не ответила, она все еще дулась на хозяйку. Поэтому Кри ответила за нее:
— Роскошь сулит слезы. Мы сюда не вписываемся. — В местоимение «мы» она включила также свою маленькую машинку «фольксваген-жук», имевшую жалкий вид рядом с красавцем — черным блестящим «ягуаром». Кри подняла домик с кошкой и спросила: — Как ты думаешь, ягуары едят жуков?
— Только если они ужасно голодны.
Кри чуть не выронила свое грозное сокровище. Гизмо жалобно мяукнула. Себ выглядел таким же большим, богатым и роскошным — под стать дому и кварталу. Она прижал а руку к груди.
— Ты напугал меня на всю оставшуюся жизнь. Где ты прятался?
— Я услышал, как ты подъехала. — Он указал на переноску. — Это то, чего я так боялся?
— Полагаю, да. — Хотя кто знает, какие мысли кроются за темно-синим зеркалом его глаз? Кто знает, чего может бояться такой мужчина, как Себ Синклер? — Выяснилось, что персонал в кошачьем приюте носит форму, закрывающую тело от шеи до пят, и ни кусочка обнаженной кожи, а это совсем не подходит Гизмо.
Уголок его рта дрогнул в усмешке, напряжение Кри слегка спало. Женщина позволила себе осмотреть хозяина виллы с головы до ног, и от его вида тревога опять вернулась. На Себе были темные брюки и рубашка, но не его привычная — белая, накрахмаленная до хруста, а насыщенного кремового цвета, из прекрасного материала, от которого за версту пахнет большими деньгами. Рядом с такой рубашкой ее линялая маечка выглядела бедненькой и, безвкусной.
Плохой выбор, Кри, и не только в одежде. Не надо было приезжать сюда, да еще на своей маленькой машинке-тыковке, да еще с кошкой.
— Тебе следовало позвонить перед приездом, — сказал Себ, и Кри заметила в его руке ключи от машины.
— Ты уезжаешь?
— Уезжал. — Он подбросил ключи в воздух. — Впрочем, кажется, мои планы изменились.
Сердце у Кри екнуло, и от смущения стало тяжело дышать. Что она здесь делает? Она не принадлежит к его социальному кругу, она не…
— Инициалы или прозвище? — внезапно спросил Себ.
— Что?
— На машине «КАОС-73». Как только я увидел номера твоей машины, мне стало интересно: они связаны с именем или это разыгравшееся тщеславие?
— «КАОС» — мои инициалы. Кри Амберлайн О'Салливан. — Она быстро выдохнула. — Мы действительно ничего друг о друге не знаем, да? Я имею в виду…
— Я знаю тебя достаточно, чтобы не удивляться твоему внезапному появлению, да еще в придачу с кошкой-людоедом. Но я не знаю тебя достаточно хорошо, чтобы понять причину твоего беспокойства и нервозности.
И не дожидаясь ответа, он ее поцеловал — горячо, страстно, освобождая от предрассудков и напряжения. Затем чуть отстранился, и, прежде чем ее веки дрогнули и открылись, кошачий домик оказался в его руках.
Кри даже не заметила, как Себ забрал переноску. Однако заметила, как властная рука легла ей на спину, подталкивая к дому как только перед ней открылась вся панорама с бассейном и садом, ей захотелось испариться.
— Что ты собираешься делать с Гизмо?
— Моя экономка позаботится о ней.
У него есть экономка? Сердце Кри стучало в унисон с шагами по мраморному полу холла.
— Она заботится о кошках так же хорошо, как и о домах?
— Миссис Крейг управляет всем.
— А разве у тебя нет дворецкого, камердинера, повара и садовника?
Себ в голос расхохотался, но потом его лицо снова стало серьезным.
— Это — проблема? — спросил он. — Недостаток обслуги в моем доме?
— У тебя ни в чем нет недостатка. — Кри приподняла плечи, затем резко опустила их вниз. — Послушай, ты прав насчет моей нервозности. Во всей этой роскоши я чувствую себя неловко.
— Ты привыкнешь.
За три дня? Она не привыкла бы к такому дому и стилю жизни и за несколько месяцев.
— О, я сильно сомневаюсь.
— Дом — всего лишь дом.
— Нет, — возразила девушка. — Все дело во мне. Я чувствую себя… испуганной.
— Не думал, что тебя можно напугать, Кри. — Его глаза сузились.
— Твои слова только доказывают мою правоту: мы не знаем друг друга. Да что говорить, в большинстве случаев я сама себя не знаю.
— Разве ты не та женщина, которая дает людям то, о чем они даже и не подозревают?
О, он цитирует ее слова… но с таким серьезным видом, что сердце замирает.
— Я говорила о волосах, Себ. Я делаю прекрасные прически.
— Именно, и я не мог не воспользоваться случаем.
О, теперь он пытается шутить, юмор всегда выбивает ее из колеи. Себ приподнял ее лицо за подбородок и заглянул прямо в глаза.
— Ты заставляешь людей чувствовать себя красивыми и счастливыми. И в моих словах нет насмешки, Кри. Я видел тебя за работой. И я являюсь свидетелем перемен, произошедших с Тори. Пожалуйста, воспринимай все просто. Ты здесь, и я хочу, чтобы ты здесь и оставалась.
