Ни Джек, ни отец, несомненно, этого не помнят, но она присутствовала в момент зарождения проекта.
Разговор шел за обеденным столом в доме отца. Парис запомнила это, потому что на обеде был Джек.
Она отчетливо помнила, как однажды днем отец пригласил гостей прокатиться на яхте вдоль берега, на котором планировалось строить комплекс. Пока он распинался относительно стратегически удобного расположения и потенциальных прибылей, Джек ухватил ее за локоть и стал с энтузиазмом рассказывать, как замечательно впишется новый комплекс в ландшафт, будет отражаться в воде и купаться в лучах солнца.
Она запомнила картины, нарисованные им, но гораздо сильнее оказалось впечатление от его страстности и энтузиазма. Парис помнила, как после не один год она жаждала той же страсти, но адресованной ей, страсти, пропитанной солнцем, глубокой, как ярко-синее небо, страсти, о которой мечтала так отчаянно, что вообразила, будто отыскала ее в глазах Джека той декабрьской ночью.
Она ненавидела себя в такие моменты, потому что пальцы соскользнули, успев лишь коснуться и не сумев удержать самое дорогое в жизни.
И Джек Меннинг не просто проскользнул мимо. С холодной расчетливостью он преспокойно разжал ее пальцы и оттолкнул прочь.
— И давно пора избавиться от старых навязчивых воспоминаний, — пробормотала она, открывая папку.
Картинка, лежавшая на самом верху, привела ее в смятение. Художник изобразил будущий квартал Милсон-Лендинг утопающим в садах, ограниченным синей полосой бухты. Впечатляюще, но плоско и безжизненно по сравнению с видениями, нарисованными перед нею Джеком много лет назад.
Она отложила картинку в сторону и подумала о преувеличенно широких улыбках и излишне громких заверениях деловых людей, с которыми встречалась сегодня. По непонятным ей пока причинам фантазии Джека плохо продавались.
Иначе зачем ему понадобился рекламный агент?
Это направило ее мысли в несколько ином направлении. Почему Джек занимается поисками рекламного агента? Не самое подходящее занятие для директора проекта. Она откинула прядь волос, упавшую на глаза, и потянулась за телефоном. Папки подождут исследование надо начинать со звонков нужным людям. Ожидая, пока на другом конце провода откликнутся, она наконец поняла, какая мысль не давала ей покоя с того самого момента, как она увидела аккуратно сложенные на столе папки.
Никакие исследования в мире не помогут, если она не будет знать, для чего их затевают.
Глава 4
Джеку понадобилось несколько дней, чтобы остыть и принять решение, как действовать в сложной ситуации, навязанной ему боссом. Игнорировать девушку не стоит. Когда-нибудь ей надоест разыгрывать из себя труженицу. Не похоже, правда, что это произойдет быстро, но у него не так много времени, чтобы обеспечить успех Лендинга и упрочить таким образом свою репутацию у Грентема.
Оставить ее на Джулию — тоже не лучший выход.
Насколько он может судить, Парис способна измотать секретаршу своими придирками и барскими выходками. Джулия, правда, не жаловалась, что также невероятно смущало Джека. В четверг днем он поднимался в лифте с подземной парковки, ломая себе голову: почему?
Парис Грентем — просто воплощение большой неприятности, которых у него на данном этапе и без того хватает. Выше крыши — оценил он положение, выходя из кабины лифта. Сверился с наручными часами и недовольно поморщился. Половина седьмого — она давно уже улизнула. На завтра намечена поездка в Брисбен, так что придется отложить до понедельника выяснение, какую «проблему» ему подкинули в ее лице. Но шагал он в дальний конец коридора, туда, где располагался кабинет Парис, — кто знает, вдруг она уснула за столом.
Низко склонив голову над заваленным бумагами столом, она читала и делала пометки. Но, как ни была увлечена делом, его приход заметила мгновенно, оторвавшись от бумаг, чтобы приветствовать его сияющей улыбкой.
— Привет, — радостно прощебетала она. И, видимо, сразу же припомнила, что отношения у них отнюдь не безоблачные, потому что улыбка слегка увяла.
Устало облокотившись о косяк двери и ослабив тугой узел галстука, Джек спросил:
— Ну, как ты?
— Чудесно. — Она простерла руку над разбросанными в беспорядке листочками. — Столько времени понадобилось, чтобы во всем этом разобраться!
— Старинные архивы.
— Как ты можешь так говорить!
Она крутанулась на кресле и одним гибким рывком выпрямилась. Словно большая потягивающаяся кошка. Джек слишком устал, чтобы запретить себе любоваться ее грациозными движениями.
— Хочешь рассказать, что ты накопала?
— Не знаю, с чего и начать. — Ее хриплый смешок прервался на середине.
Неужели она нервничает?
Джек оторвался от двери и вошел в кабинет. Стул для посетителей был завален документами, поэтому он притулился на краешке стола, слишком далеко от нее, но достаточно близко, чтобы принимать импульсы, сигнализирующие о переменах ее настроения.
Нет, решил он, это не нервы, скорее, тщательно скрываемое возбуждение.
— Хорошо. — Она глубоко вздохнула. — Для начала мне захотелось узнать, как оказалось, что эту местность отдали под данный проект. Не стану утверждать, что добралась до сути. Выяснила только, что Кей Джи явно прибег к помощи своих давних политических союзников. Какая заварушка там была — уму непостижимо.
— Где ты это откопала? — сухо спросил он.
Ее смех прокатился по его нервам, задевая самые чувствительные струнки.
— Эту информацию я получила после нескольких длинных телефонных разговоров и одной очень полезной деловой встречи за обедом. Я ведь говорила, что у меня есть связи, — хвастливо сообщила Парис.
— Факты. — Джек был слишком занят, следя за игрой света в ее волосах, чтобы немедленно сурово покарать ее за самодовольство. В ее прическе вспыхивали сотни золотых и янтарных искр. Парис прочистила горло. Он снова вернулся к ее разгоревшемуся лицу. Энтузиазм ощущался почти физически. Та ли это женщина, что не так давно изводила его своей холодной отстраненностью? — Итак?
Порывшись среди бумаг на столе, она нашла подборку газетных статей.
— Первые полосы всех газет переполнены протестами. Вот, пожалуйста. Не каждый день можно увидеть актрису, завоевавшую «Оскар», и одного из самых популярных драматургов Австралии, приковавших себя к ограждению стройки. — Она широко улыбнулась. — Жаль, я не видела это воочию! К тому времени, когда профсоюзы хорошенько раскачались и попытались добиться запрета стройки, ты уже года два работал и на несколько миллионов превысил смету. Потом цены взлетели, доллар упал. А журналисты так никогда и не оставляли Лендинг в покое, верно?
Похоже, стало модным врезать проекту по зубам.
