Ее внимание привлекла кухня и вкусные ароматы. Она снова занервничала, заметив его взгляд и вспомнив их последнюю ночь на острове Шарлотты, когда они вместе готовили ужин.
– Пахнет вкусно. – Сюзанна вдохнула запах, потом ее взгляд упал на низкий столик, где стояли белые лилии. Она повернулась к Вэну, который продолжал стоять у двери, наблюдая за ней. – Прости, – быстро, пробормотала Сюзанна, – я не знала, что Мэк оставалось так мало времени, когда ты уезжал из Мельбурна.
– Никто этого не знал.
– Даже ты?
– Неужели ты думаешь, что я отправился бы в Австралию и потратил на этом острове впустую столько времени, если бы знал?
Эти резкие слова болью отозвались в сердце Сюзанны. Значит, он глубоко сожалеет о тех днях, что они провели вместе.
– Но эти дни не прошли напрасно.
– Дни, проведенные в погоне за бесполезной сделкой?
– Почему бесполезной? Как ты можешь так думать? Ты сделал это ради Мэк, чтобы подарить ей место, которым она когда-то владела. Неужели она отказалась бы от того, чтобы вернуть остров Шарлоты в руки Мэккриди?
– Я не Мэккриди, – резко заметил Вэн.
– Мэк тоже была такого мнения? Ты же рассказывал мне, сколько времени она искала тебя. Она признала ваше кровное родство после стольких лет молчания. Ты был ее семьей. Скажи, если бы ты успел все сделать, кому бы Мэк оставила этот остров?
– Я – ее единственный наследник, – хмуро ответил Вэн, словно все это было ему в тягость.
Сюзанна разделяла с Вэном боль его потери. Он не гнался за этим наследством, а лишь хотел хоть чем-то отплатить Мэк за все, что она сделала для него.
– Я понимаю, как много Мэк значила для тебя и что ты сейчас чувствуешь…
– Неужели? Разве ты можешь понять, когда вокруг нет никого, кроме этой женщины, которая верит в тебя и готова поддержать всем, что у нее есть? Разве ты знаешь, как можно жить тридцать лет и не знать, кто ты, найти семью и потерять спустя несколько недель? А меня даже не оказалось рядом, когда я был так нужен ей, Сюзанна. Она умерла в одиночестве, вот и все.
Сюзанна молчала, не зная, что сказать. Ей хотелось подойти к нему, обнять, чтобы он понял, что не одинок, что его любят. Но Вэн удерживал барьер между ними своим враждебным взглядом. Когда он не отвечал на ее звонки, Сюзанна думала, что он сидит у постели Мэк. Она надеялась, что у него было хоть немного времени, чтобы попрощаться с ней.
– Я не знала, Вэн, прости.
Он молчал, и только желваки на щеках выдавали его состояние. Он отошел от двери, у которой стоял все это время, словно решал, позволить Сюзанне остаться или выставить ее из дома, и приблизился к окну, через которое открывался вид на залив.
– Мне кажется, Мэк гордилась твоими успехами. Она не стала бы помогать тебе, если бы не верила в тебя, не доверила бы тебе свои секреты.
– Но умерла она в одиночестве.
– Нет, Донован. Она была одинока, пока не нашла тебя. И умерла, зная, что у нее есть внук, который любит ее и который все эти годы был рядом по мере возможности.
Долгое время Вэн слепо смотрел в окно.
– Я мало бывал с ней, – наконец печально произнес он. – Бизнес, поездки…
В отражении оконного стекла Вэн видел, что Сюзанна направляется к нему, голубовато-зеленое платье подчеркивало изгибы ее тела. Ему захотелось сосредоточиться на этом, вспомнить ощущение шелковистой обнаженной кожи. Вэн мысленно поблагодарил Сюзанну. Он слишком открылся перед ней, и она пока никак не воспользовалась его искренностью и прямодушием.
Сюзанна встала рядом с ним, и Вэн повернулся к ней лицом. Сюзанна положила руку ему на плечо, и он почувствовал, как по телу разливается жар.
– Если ты действительно хочешь утешить меня, спальня находится за этой аркой.
– Тебе станет легче? – Сюзанна выдержала паузу. – Ну что ж, если это то, что нужно…
– Нужно для чего? – Вэн, прищурив глаза, посмотрел на нее.
– Чтобы понять, что я приехала сюда ради тебя.
Вэн знал, что ему следовало сделать. Надо было прижаться губами к ее губам, взять за руку и обнять. Прямо здесь, у окна, снять с нее это чопорное платье и сорвать кружевное белье. Но последней фразой Сюзанна разожгла в нем недоверие по поводу причины своего приезда сюда, и он не мог оставить это незамеченным.
– Ты говоришь, что приехала сюда ради меня. А как же твои собственные интересы? – Вэн увидел, что вопрос смутил ее. – Ты со своей матерью, да и вся компания теряете слишком много, если тебе не удастся уговорить меня пересмотреть сделку с курортом. Ты потеряла Алекса Карлайла и как покупателя, и как мужа. Нелегко будет найти покупателей, которые пожелают согласиться с условиями контракта.
– Это нечестно, – сверкнула глазами Сюзанна. – Ты сам просил о дополнительных условиях. Это была не наша идея.
– Я просил только таких же условий, что и для Карлайла. Ни больше, ни меньше.
Сюзанна собралась уходить, но Вэн остановил ее. Он прислонил ее спиной к окну и преградил путь. У него осталось слишком много невыясненных вопросов, чтобы просто так отпустить ее.
– Почему Карлайл? Чем он так хорош, Сюзанна? – Она молчала, и Вэн наклонился к ней ближе, не сводя глаз с аппетитных губ. – Ты даже не целовалась с ним и…
– Я сказала тебе еще на прошлой неделе, что он предложил мне все, чего я хотела. И ребенка тоже.
Когда эти слова сорвались с языка, Сюзанна немедленно пожалела об этом. Она почувствовала, как его пальцы сжали ей плечи.
– Ты собиралась за него замуж, чтобы родить ребенка?
– Это он хотел жениться на мне, желая завести потомство, – поправила его Сюзанна. – Алексу нужен ребенок, чтобы получить наследство по завещанию отца.
– Достойная причина, чтобы запланировать рождение ребенка.
– У него был такой же мотив, как и у тебя. Алекс делал это ради своей матери.
– В моем случае речь шла о куске земли, – резко заметил Вэн, – а не о младенце.
– Этот ребенок – не разменная фишка. Мы оба хотели семью, оба хотели иметь детей. Чтобы в доме царила любовь и все стояли друг за друга горой. И дело здесь не в деньгах или имени. Дело в семье, в том, что мне уже почти тридцать, и в том, какой вывод я сделала, когда ты не отвечал на мои звонки.
– Какое отношение все это имеет ко мне? – прищурился Вэн.
У Сюзанны бешено заколотилось сердце, эхом отдаваясь в горле. У нее не было другого выхода, как только все рассказать ему. Включая все мучительные страдания.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
– Тебя когда-нибудь интересовало, почему я без конца звонила тебе? Почему так отчаянно пыталась связаться с тобой, хотя думала, что ты избегаешь меня?
