Лицо Миртаи окаменело, и она еще раз встряхнула плащ.
Королева вздохнула и позволила великанше накинуть его ей на плечи. При этом
Спархок, не отрываясь, смотрел прямо в бронзовое лицо и поэтому не мог не
заметить как, не меняя при этом своего каменного выражения, она медленно
подмигнула ему. У Спархока словно гора с плеч свалилась, он понял, что они
найдут общий язык.
Поскольку Вэнион был занят, Спархок проводил Элану,
Сефрению, Стрейджена, Платима и Миртаи в кабинет сэра Нэшана. С самого утра
Спархок мысленно подбирал и оттачивал для разговора со своей королевой
несколько емких и суровых фраз.
Элана же полагала, что для достижения скорейшей победы в
разговоре стоило быть кратким, даже очень кратким, тем более когда твое
положение столь шатко.
— Знаю, ты не рад, что мы здесь, — начала она еще
до того, как Спархок закрыл за собой дверь. — Ты считаешь, что мне здесь
не место, и что мои друзья виноваты в том, что позволили мне подвергать себя
опасности. Так, Спархок?
— Примерно так, — тон его был ледяным.
— Давай все упростим, — быстро продолжила
Элана. — Платим, Стрейджен и Миртаи яростно протестовали, но поскольку я —
королева, я отклонила все их возражения. Вы согласны, что у меня есть на это
право? — В ее голосе слышался вызов.
— Несомненно, ваше величество, — ответил ей Платим
примирительным тоном. — Мы целый час пытались отговорить ее от этой затеи,
но она пообещала заточить нас в башню, если мы попытаемся помешать ей. Она даже
угрожала лишить меня дарованного ею прощения.
— Ее величество — ужасная задира, — согласился
Стрейджен. — Не доверяйте ее улыбке, за которой может крыться что угодно,
в том числе и много неприятного для вас. А уж своей властью она пользуется, что
дубиной. Мы дошли до того, что пытались запереть королеву в ее покоях, но она
просто приказала Миртаи вышибить дверь.
Спархок обомлел.
— Это же очень толстая дверь!
— Да, была. Миртаи ударила по ней пару раз, и дверь
раскололась точно посередине.
Спархок с удивлением взглянул на тамульскую великаншу.
— Это было несложно, — произнесла она. Голос ее
был мягким и мелодичным, с непривычным легким акцентом. — Двери быстро
высыхают и довольно легко ломаются, если правильно ударить. Элана сможет зимой
топить обломками камин, — предложила они со спокойным достоинством.
— Миртаи отлично меня защищает, Спархок, — сказала
Элана. — Рядом с ней я чувствую себя в полной безопасности. А еще она учит
меня тамульскому языку.
— Эленийский язык груб и некрасив, — отметила
Миртаи.
— Я тоже заметила, — улыбнулась Сефрения.
— Я учу Элану тамульскому языку, чтобы моя хозяйка не
кудахтала на меня, как курица.
— Я тебе больше не хозяйка, Миртаи, — настойчиво
сказала Элана. — Я вернула тебе свободу, когда купила тебя.
— Хозяйка?! — удивленно воскликнула Сефрения.
— Это обычай народа Миртаи, — объяснил
Стрейджен. — Она — атан. Это раса воинов, и считается, что ими нужно
управлять. Тамульцы полагают, что они слишком эмоциональны, чтобы жить жизнью
свободных людей.
— Элане не стоило даже и предлагать мне этого, —
спокойно произнесла Миртаи.
— Миртаи! — воскликнула Элана.
— Десятки людей оскорбляли меня с тех пор, как вы стали
моей хозяйкой, — суровым тоном произнесла тамульская великанша. —
Если бы я была свободна, все они были бы уже мертвы. Этот старик Лэндийский
даже как-то позволил упасть на меня своей тени. Я знаю, что вы его любите, и
мне было бы жаль убивать его. — Она вздохнула и задумчиво добавила. —
Свобода — опасная вещь для таких, как я. Я предпочитаю не быть обремененной ею.
— Мы еще вернемся к этому, Миртаи, в другой раз, —
сказала Элана. — А сейчас нам нужно утихомирить моего рыцаря. — Она
посмотрела прямо в глаза Спархоку. — У тебя нет причин сердиться на
Платима, Стрейджена или Миртаи, любимый. Они сделали все возможное, чтобы не
выпустить меня из Симмура. Так что сердись на меня, и только на меня. Давай
позволим им удалиться, чтобы всласть накричаться друг на друга наедине.
— Я пойду с ними, — сказала Сефрения. —
Уверена, вы оба сможете говорить более свободно, если вас оставить
одних. — Она направилась прочь из кабинета вслед за Платимом, Стрейдженом
и Миртаи. Остановившись у двери, она заметила. — И последнее, дети. Можете
кричать сколь угодно громко, но без побоев — и я не хочу, чтобы кто-нибудь из
вас вышел отсюда, пока вы окончательно со всем этим не разберетесь. — Сефрения
вышла и закрыла за собой дверь.
— Ну? — сказала Элана.
— Ты ужасно упряма, — бесстрастно проговорил
Спархок.
— Это называется силой воли, Спархок. У королей и
королев это считается добродетелью.
— Скажи мне, ради всего святого, что заставило тебя
отправиться в осажденный город?
— Ты кое-что забыл, Спархок, — сказала она. —
Я не совсем женщина.
Рыцарь смерил ее таким взглядом, что она в ярости покраснела
до кончиков своих ушей. Спархок знал, что поступает жестоко, но так было
необходимо.
— Да? — спросил он невинным тоном, зная, что его
битва в любом случае проиграна.
— Перестань, — сердито сказала Элана. — Я —
королева, правящая монархиня. Это значит, что иногда мне приходится делать то,
что не позволено обычной женщине. Я и так в невыгодном положении из-за того, что
женщина. И если я буду прятаться за собственной юбкой, ни один из остальных
королей не примет меня всерьез. А коли такое произойдет, то так же они будут
относиться и ко всей Элении. Я должна была приехать сюда, Спархок. Ведь ты
знаешь, что это так?
Он вздохнул.
— Не нравится мне все это, Элана, но я не могу с тобой
спорить.
— К тому же, — нежно добавила она, — я по
тебе соскучилась.
— Ты победила, — рассмеялся Спархок.
— Замечательно! — воскликнула королева, хлопая в
ладоши от удовольствия. — А теперь давай перейдем к примирению и поцелуям.
Этим они и были заняты еще некоторое время.
— Я так скучала по тебе, мой суровый рыцарь, —
вздохнула Элана и постучала пальцами по его кирасе. — А вот по этой
штуковине совсем нет, — добавила она. — Спархок, скажи мне, почему у
тебя было такое странное выражение лица, когда этот парень Ик…
