Ничто из увиденного не заставило Даниэль расслабиться и забыть о том, что рядом с ней находится Флинн. От прикосновений его рук по ее спине бегали мурашки.
Вдруг Даниэль заметила в нескольких ярдах впереди какую-то суету и остановилась как вкопанная. На тротуаре сидел старик и плакал. Молодой мужчина пытался его поднять.
— Пойдем, папа, пойдем домой, — уговаривал молодой старика. — Тут рядом моя машина.
— Я не хочу домой, — всхлипывал старик. — Я хочу остаться здесь.
— Папа, послушай, ты должен идти домой. Маме уже хватит, она больше не выдержит.
Даниэль тотчас приняла сторону сына. У старика, очевидно, проблемы с алкоголем. Она заспешила к ним, желая помочь.
— Оставь их. — Флинн схватил ее за локоть и остановил.
Даниэль пережила момент тяжелого разочарования в нем. Она никогда не отворачивалась от плачущих людей, всегда помогала, чем могла, и сейчас не собиралась уступать.
— Но может быть, они нуждаются в моей…
— Они не нуждаются. — Лицо Флинна словно окаменело.
— Флинн, не говори глупости.
— Даниэль, старик — алкоголик, ты ничем не можешь ему помочь.
— Но…
— Оставь сыну хоть немного достоинства.
Вокруг отца и сына начала собираться толпа.
Молодой человек поднял глаза, и Даниэль увидела в них отчаяние и стыд. Флинн прав, парень не нуждается в зрителях, решила она.
— Ты создана не для этого мира, милая, — в голосе Флинна звучала нежность.
Флинн повел Даниэль к автомобилю, без звука она подчинилась. Выражение его глаз тронуло ее до глубины души, сердце сжалось. Неделю назад Даниэль решила бы, что Флинн не заслуживает сочувствия, теперь же она понимала: он по себе знает, каково сейчас этому парню, пытающемуся заставить отца пойти домой. Возможно, мальчиком он так же уговаривал своего отца. Это многое объясняет во Флинне. У него, должно быть, было не слишком счастливое детство. Ни один ребенок не должен расти в таких условиях.
Они молча подъехали к дому Даниэль и без слов поднялись на лифте на последний этаж. Пока они шли по коридору, Даниэль с удивлением обнаружила, что хочет обнять Флинна, прижать к себе и держать так долго-долго, хоть как-то облегчить его сердечную боль, но она знала, что он не оценит подобный шаг. Флинн — мужчина, который привык сам решать свои проблемы, независимо от обстоятельств.
Их шаги замедлились, они подошли к двери пентхауса. Даниэль нервно сглотнула и повернулась к Флинну,
— Флинн, я о старике на набережной…
— Забудь о нем.
Нет, это важно!
— Я хочу, чтобы ты знал, — я понимаю.
— Хорошо. — Он вдруг посмотрел на ее губы.
Она облизала их, не намеренно, но это уже не имело значения. Она увидела, как потемнели его глаза.
— Спасибо за обед и за чудесный вечер.
— Он и близко не такой чудесный, как ты. — Флинн сделал шаг к ней.
У Даниэль перехватило дыхание. Она знала, чего он хочет, знала весь вечер. Они медленно, молча, чувственно приближались к кульминации. — Флинн, нет.
— Нет? — Он охрип от неожиданности.
Даниэль опустила голову, стараясь выстоять против его напора, не приближаться к нему, не касаться его.
— Я не могу позволить тебе уложить меня в постель.
— Потому что ты беременна? — тихо спросил Флинн.
— Нет, это только…
Он поднял руку и провел пальцем по ее нижней губе.
— Я хочу тебя больше, чем когда-либо хотел какую бы то ни было женщину. Даниэль, мысль о том, чтобы быть с тобой всю ночь, держать тебя в объятиях, доводит меня до безумия.
Она с трудом вздохнула, когда палец Флинна оставил ее нижнюю губу и скользнул к шее.
— Есть вещи, которые никогда не будут твоими, — пробормотала Даниэль, наслаждаясь его прикосновением. — Например, я.
Флинн притянул ее к себе.
— Скажи мне, что ты не хочешь меня, — прошептал он. — Назови мне причину, по которой я должен уйти от тебя прямо сейчас.
Колени Даниэль подгибались, живот свело судорогой. Она мучительно хотела его.
— Я… не могу.
Палец Флинна опять скользнул по ее шее, на этот раз вверх, и задержался на подбородке.
— Даниэль, я хочу быть с тобой сегодня ночью, я хочу чувствовать твой запах, но я не хочу, чтобы потом ты сожалела о случившемся.
Даниэль вздрогнула в предвкушении, но тут же заставила себя спуститься с небес на землю. Она знала, что должна сделать, но у нее не было сил отказать Флинну. Каждая клеточка тела Даниэль стонала от едва сдерживаемого желания. Боже, единственное, о чем она будет жалеть, так это о том, что не любила его сегодня ночью.
— Никаких сожалений, Флинн, — прошептала Даниэль. Глаза Флинна вспыхнули белым пламенем. — Сегодня сожалений не будет.
А подумать о том, что будет завтра, можно с утра, на свежую голову.
Глава шестая
Когда Даниэль вошла в спальню следом за Флинном, ее колени дрожали. Она не сомневалась в том, что так и должно быть, и все же она боялась: себя, Флинна, неодолимого сексуального влечения между ними…
— Посмотри на меня, — пробормотал Флинн и, обхватив пальцами предплечье Даниэль, повернул ее лицом к себе.
— Флинн, думаю… — она вдруг замолчала, не помня, что хотела сказать.
— Не думай, Даниэль, только чувствуй. Чувствуй мое прикосновение.
Флинн начал нежно гладить пальцами руку Даниэль от плеча к локтю. Тонкая ткань платья не мешала ей ощущать каждое его движение, как он и хотел. Флинн обхватил ее плечо и сильно сжал, затем передвинул руку выше, на ее шею и затылок.
— А теперь подойди ко мне. — Он осторожно притянул Даниэль ближе к себе.
Следующие несколько часов она не ощущала времени, ей казалось, будто она бесконечно падает в теплую, обволакивающую бездну. Ее тело растворилось в его теле, их души слились воедино. Во всем мире не существовало больше никого, кроме них двоих.
Флинн лежал в темноте и смотрел, как по щеке Даниэль скользит лунный блик. Он не хотел, чтобы другие мужчины знали ее такой. В ответ на эту непрошеную мысль чувство собственности переполнило его. Даниэль принадлежит ему и только ему! Но она беременна от другого мужчины и не колеблясь использует это как свое преимущество.
Даниэль шевельнулась, и Флинн постарался как можно скорее прогнать непрошеные мысли. Он решил не обращать на них внимания, ему есть о чем еще подумать, когда в его объятиях такая сексуальная женщина.
— С тобой все в порядке?
— Да, все отлично, — пролепетала она, ее глаза подернулись дымкой удовольствия.
