Флинну не понадобилось много времени, чтобы обнаружить неполадку. Он тихо выругался. Ему не понравилось неожиданное чувство вины, посетившее его, и не понравилась мысль о том, что он, вероятно, неправильно думал о Даниэль в этот раз.
— В чем дело? — спросила она, стоя за его спиной.
— Похоже, я должен извиниться перед вами.
Даниэль тихонько вздохнула.
— Я же говорила вам, что не лгу. — Она подошла ближе. — Что там случилось?
Нежный аромат ее тела оглушил Флинна, лишил благоразумия. Надо поскорее уйти отсюда, пока не слишком поздно.
— Защёлка не действует.
— Где? — спросила Даниэль, делая еще шаг вперед.
И все рухнуло. В воздухе гудели электрические разряды. Даниэль словно почувствовала их и повернулась к Флинну лицом. Их глаза встретились. Она неслышно вздохнула. Еще один удар сердца, и Флинн понял, если он сейчас не поцелует ее, то потом будет жалеть об этом всю оставшуюся жизнь.
— Не останавливай меня, Даниэль, — прорычал он.
Флинн не стал ждать ответа Даниэль. Он наклонил голову, взглянул на ее губы. Она сопротивлялась всего лишь мгновение. Флинн знал, Даниэль боится себя, а не его. Потом ее губы задрожали и раскрылись. С тихим вздохом она сдалась.
Даниэль без предупреждения обвила шею Флинна руками и крепче прижалась к нему, так, что он мог ощущать все ее тело. Флинн понял: он теряет контроль над ситуацией.
Боже милостивый, она же беременна! Я должен остановиться.
— Проклятие! — Флинн прервал поцелуй.
— Флинн, — прошептала Даниэль. Ее глаза были подернуты дымкой.
Он с трудом мог сдерживаться.
— Еще только один поцелуй, — бормотал он, крепче прижимая ее к себе.
Прощальный поцелуй, самый последний…
Когда их губы встретились в очередной раз, Флинну вдруг стало неважно, что Даниэль беременна, что она светская львица, ищущая муженька побогаче. Неважно все, кроме ее восхитительного вкуса и невероятного запаха. Только это имело значение.
Вздрагивая от наслаждения, Флинн скользнул губами по щеке Даниэль к ее уху, достиг изящной мочки и слегка ее прикусил.
— Флинн, мы должны остановиться. — Она стонала от наслаждения и этим еще сильнее возбуждала его.
Он откинул влажные пряди, открывая ее шею, почувствовал бешеное биение ее пульса под губами.
— Должны?
Почему? Мне надо только ласкать ее, только касаться нежной кожи. Может быть, тогда я смогу насытиться ею.
— Нам… нужно…
Хриплый голос Даниэль подсказал Флинну, что она тоже наслаждается. Он уткнулся носом в ее ключицу и вдохнул аромат. Ее запах доводил Флинна до безумия.
— Позволь мне любить тебя, — пробормотал он, решив послать к черту все возможные последствия.
— Да, — прошептала Даниэль.
Флинну казалось, прошла целая вечность между тем, как он вошел в квартиру Даниэль, и последним стоном ее наслаждения.
Даниэль подняла голову и теперь смотрела на Флинна. В ее глазах читалась откровенная неловкость. Она была не просто красивой — ошеломляющей. Чувство собственности переполняло его.
— Флинн, я… — начала было Даниэль.
— Ничего не говори. — Флинн надел на нее халат и крепко затянул пояс.
— Но ты не… — Она облизала чуть опухшие губы. — Ты не…
— Нет, но мне этого и не надо, — хрипло возразил он.
— Но…
— Никаких «но», Даниэль. — Флинн смотрел на нее, пытаясь хоть на мгновение сосредоточиться. — Я наслаждался, наблюдая за тобой.
Даниэль вздохнула. Флинн наклонился и поцеловал ее.
Внезапно раздался стук в дверь.
— Боже мой! — тихо воскликнула Даниэль.
— В чем дело? — он нахмурился, ему совсем не понравилось вмешательство внешнего мира.
— Это Моника, — прошептала она и посмотрела на дверь, ведущую в коридор, словно искала возможность удрать.
— Моника?
— Ммм… моя свекровь. — Даниэль нервничала. У Флинна создалось впечатление, что она не
хочет, чтобы он встречался с Моникой.
Скулы Флинна сжались, он внезапно вспомнил, что Даниэль была замужем, принадлежала другому мужчине. Конечно, Роберт ласкал ее, считал своей собственностью. Флинн почувствовал жгучую ревность.
— Не отвечай, — хрипло приказал он, не повышая голос.
— Я должна. — Глаза Даниэль опять затуманились. — Она пришла на обед по случаю моего дня рождения.
— Твой день рождения? — удивился Флинн.
— Да, — почти рассеянно бросила она и нервно закусила губу. — Если я не открою дверь, она подумает, что я еще на работе и…
Так, значит, у нее настоящая работа, а не то, что я думал — добровольная помощь в больнице,
— Если меня нет на работе и я еще не приехала домой, она, наверное, позвонит в полицию.
— Так она твоя мать или мать покойного мужа? — насмешливо спросил Флинн. Ему уже заочно не нравилась эта Моника.
— Мать покойного мужа, — промямлила Даниэль, не уловив ехидства в его голосе.
— Ну, так открой ей дверь и веди себя так, как будто ничего не случилось.
Даниэль облизала губы и отвела взгляд, стараясь смотреть куда угодно, только не на него.
— Я не могу. Она не поймет.
— Ты боишься ее? — удивился Флинн.
— Конечно, нет!
Даниэль посмотрела на него, и он тут же догадался, что она все-таки чего-то боится.
— Моника… — Даниэль поморщилась. — Она мать Роберта. Я не хочу, чтобы она застала нас вместе.
— Застала вместе? Я пришел проверить замок, — прорычал Флинн.
Даниэль покраснела и опустила глаза.
— Флинн, не думаю…
Очередной стук в дверь прервал слова Даниэль и заставил ее вздрогнуть. Флинн тихо выругался. Занятное положение!
Даниэль отбросила назад мокрые волосы, застегнула халат, нервно сглотнула.
— Я должна встретить ее.
Флинн вдруг почувствовал гордость за Даниэль и легко поцеловал ее в губы. Ему хотелось послать Монику к черту и продолжить поцелуй.
И что потом?
Флинн вздрогнул. Если взглянуть на происшедшее с этой позиции, совсем неплохо, что Моника пришла. Теперь он может уйти и позволить Даниэль самой разбираться со своей жизнью. Бог даст, где-то через шесть месяцев она станет матерью, а он никогда не увидит никого прекраснее ее…
— Флинн, я готова.
Он кивнул и открыл дверь. На пороге стояла пожилая хорошо одетая женщина, казалось, она буквально кипит от возмущения.
