– Вы… высокие отношения, – выдавила из себя Лара.
– Как знаете. Я вас хотела предупредить – не переживайте. Я не собираюсь отнимать у вас квартиру, делить там что-то… Даже если Саша не уйдет от вас, я не стану скандалить и тому подобное… Я просто очень его люблю, и все тут. Очень его люблю… – повторила Оленька тихо и отвернулась.
Ребенок. Ребенок Саши. Но не от нее, не от Лары…
«Как же поздно я спохватилась!» – в отчаянии подумала Лара.
– Скоро?
– Что? А, это… В середине августа, скорее всего. Сейчас у меня четыре месяца с небольшим.
– Уже шевелится?
– Вроде да! – радостно, мгновенно засияв глазами, призналась Оленька.
– А кто – мальчик, девочка?
– Не знаю. Конечно, можно сделать УЗИ и определить пол, но, я слышала, это вредно для ребенка. Я врачам не верю, если честно… Ну их, – покачала головой Оленька, недобро нахмурившись. – Столько печальных примеров знаю! Лучше уж без врачей, без таблеток, без химии всей этой…
– Четыре месяца. С ума сойти.
– Ага. Аборт уже не сделаешь. Да я не собиралась делать, – Оленька ласково погладила свой живот. – Зая мой, ну как же мама от тебя отказаться сможет? Никогда и ни за что!
У Лары сдавило в горле. Говорить, дышать было трудно… Но она все-таки нашла в себе силы произнести:
– Саша не откажется от ребенка. Это я отказываюсь от Саши. Я… уступаю его вам, Оленька.
– Вы благородная женщина, Лара. Я рада тому, что мы встретились, поговорили, – с важностью, немного по-детски, произнесла та.
– Спасибо.
– За что? Смешная вы… – пожала плечами Оленька. – Тогда и вам спасибо.
– До свидания.
– До свидания!
Лара выскочила на улицу, стремительно понеслась куда-то – лишь бы подальше от этого кафе, от Оленьки… Слава богу, что она, Лара, не натворила ничего непоправимого, ужасного.
Ведь такое наваждение накатило – убить живого человека была готова! Беременную женщину чуть вилкой не истыкала!
Лара притормозила только на Охотном Ряду, напротив Кремля, и в изнеможении плюхнулась на одну из лавочек.
На Лару вдруг опять напал озноб, хотя апрельский вечер дышал теплом, ветра почти не было. «Четыре месяца… А я и не догадывалась ни о чем! Хотя Оля и сказала, что они с Сашей редко встречались, да и Саша мне про то же самое утверждал… Но все равно – почему я ничего не почувствовала, не поняла? Не увидела, не услышала? Хотя теперь понятно – Оля не пользуется духами, косметикой… Химию не признает, врачам не доверяет. В высшей степени экологическая девица! Следов не оставляет. А если еще учесть, что в вегетарианских кафе любит сидеть… Точно! – озарило Лару. – От Саши всю зиму несло этим дурацким карри… Они в индийских кафе сидели!»
Но они – Оленька с Сашей – все-таки занимались любовью, хоть и не так часто, как им бы хотелось. Иначе не было бы тогда очаровательного аккуратного животика…
Именно в те дни Саша врал Ларе, что он у мамы, Елены Игоревны. Ведь в этом случае Лара не смогла бы его проверить. Ведь Саша знал о той холодной войне, которая шла между невесткой и свекровью.
Ох уж эта Елена Игоревна…
«А чего мне теперь терять? – подумала Лара. – Я ей теперь все могу высказать!»
* * *
Дверь распахнулась – на пороге стояла свекровь.
– Лара, ты бы звонила заранее, что ли! – вежливо пожурила она невестку. – Я вот ванную сейчас собиралась принимать… Как бы я смогла тебе открыть?!
– Елена Игоревна… Вы ведь знали, да?!
– О чем? Ты проходи, опять ты посреди подъезда кричишь…
Лара ступила в квартиру свекрови. У Елены Игоревны сразу сделался скучающий, тоскливый вид.
– Ларочка, как дела? Может быть, перекусить?
– Не буду я с вами перекусывать! – мрачно произнесла Лара. – Вы меня, пожалуй, еще отравите.
– Лара!
– А что? Вы же меня ненавидите! Ну хоть раз, честно признайтесь, что ненавидите… Слабо? – крикнула Лара прямо в лицо свекрови.
Елена Игоревна повела носом, и глаза ее вдруг расширились.
– Боже… Лара, да от тебя перегаром разит!
– Вы думаете, я пьяна?
– Я не думаю, я уверена! Иди домой, проспись. Нет-нет-нет, никаких разговоров. Потом встретимся.
– Мы не встретимся больше, Елена Игоревна… – задыхаясь, произнесла Лара. – Я… Вы же знали, вы все знали – и покрывали его!
– Кого? – пожевав губами, кисло произнесла свекровь и опять отвела взгляд.
– Вашего сыночка! Сашу!
– О чем я должна знать?
– Да что вы все юлите, все хитрите… Будьте же честной наконец, будьте искренней! – в отчаянии воскликнула Лара.
– Не кричи на меня. Что за претензии такие… Разве я плохо к тебе относилась? – дрожащим, возмущенным голосом произнесла свекровь – кажется, она уже начала переходить в наступление. – Я хамила тебе? Я устраивала скандалы? Я очень деликатно и вежливо себя вела все эти десять лет…
– Но вы же меня ненавидите! На самом-то деле – вы меня терпеть не можете! С самого начала… С самого начала я для вас – не такая!
– А что я тебя, любить должна была? За что? – вдруг закричала свекровь тонким голосом. – Ты моему сыну жизнь портишь, а я тебя любить должна? Не дай бог ни одному мужчине такую жену, как ты!
– Да?.. Интересно… И чем же я плоха? Чем?
– Никогда тебе, Лара, не говорила, а вот сейчас все выскажу… – высоким, срывающимся голосом произнесла свекровь. – Ты же совершенно не ценишь Сашу, совершенно! Он ради тебя из кожи лезет, а ты… Хамка. Грубиянка. Хозяйка – никакая… Ты пьешь! – Свекровь вдруг зарыдала. – Ты пьешь и его, моего мальчика, спаиваешь!
– Я?.. – ахнула Лара. – Что за бред… Я спаиваю Сашу?
– Да! Ты его кормишь бутербродами… сухомяткой… а у него желудок… – свекровь всхлипнула. – Бедный мой мальчик, для кого я тебя растила, Сашенька мой родной… – она уже рыдала в голос.
Эти слезы совершенно обезоружили Лару.
– Елена Игоревна… Простите, если я была сейчас резка… – стараясь говорить спокойно, продолжила Лара. – Но вы тоже не правы… Я… я все эти годы хотела, чтобы вы меня любили… чтобы вы меня признали… Но вы меня не замечали, не хотели видеть! Вы над Любой больше тряслись, вы Любу чуть не облизывали…
– Люба мне как дочь! – вытирая слезы ладонью, сдавленно произнесла свекровь. – Я ее с рождения знаю, на руках носила… Почему мне ее не любить? Почему я должна любить тебя больше ее? Ты мне можешь объяснить?!
Лара ничего не смогла ответить. Да и что ей было сказать?
– Ты, Лара, совсем совесть потеряла… С тобой как с человеком, а ты…
