Я выбросил окурок в форточку. Решил же, что не стану
задавать себе много вопросов. Итак, предположим, Рая погибла под колесами
иномарки. А куда дели Риту? Правильно, спрятали. В аду! Именно это место
назвала Маргоша, когда звонила мне. Ей удалось как-то подобраться к телефонному
аппарату. Надеюсь, что она по-прежнему там. Ну почему я сразу не сообразил, в
чем дело? Отчего решил, что стал объектом розыгрыша? Ну не дурак ли! И с кем
пойти в «Ванильный зефир»? Может, просто нанять проститутку? Нет, продажная
женщина — это совершенно не то. Мне необходим партнер, друг, способный помочь.
Вдруг меня осенило. Люси! В конце концов, я ей помог, теперь ее очередь. Я
схватил трубку.
— Слушаю, — прозвучало нежное сопрано.
— Люси?
— Да, Ванечка.
— Мы можем побеседовать?
— Секундочку.
В мембране послышался шорох, затем треск и, наконец, снова
женский голос.
— Мама в ванной, говорите скорей.
— Мне нужна ваша помощь.
— Какая?
— Все при встрече.
Честно говоря, Люси меня удивила. Она не стала квохтать и
задавать глупые дамские вопросы, а деловито осведомилась:
— Во сколько?
— Через час заеду, как полагаете, мама отпустит вас до
утра?
— С вами, да.
— Тогда скажи, что едем с компанией на дачу.
— Нет, — предложила Люси, — лучше по-другому.
Допустим, ваша дальняя родственница выходит замуж, и мы званы на свадьбу. Дача
звучит слишком интимно, вы не находите? А на свадьбе всегда гуляют до утра.
Я признал ее правоту и пошел одеваться.
— Ванечка, милый, — прочирикала Роза, получая
очередной букет, — свадьба — это так романтично. Что вы приготовили в
подарок?
Я начинающий врун, поэтому, услыхав вполне естественный
вопрос, растерялся. Но Люси мигом пришла на помощь:
— Мамочка, сейчас дают конверты с деньгами.
— Но это так неинтересно, — надулась Роза, —
деньги, фу! Вот нам, например, с мужем преподнесли много замечательных вещей:
набор вилок, ложек и ножей, постельное белье, утюг, самовар.
— Ах, мамочка, — вздохнула Люси, — то были
годы тотального дефицита, а теперь людям нужны только деньги.
— Ты у меня такая разумная, — умилилась
Роза, — ну, ступайте, дорогие детки, повеселитесь. С вами, Ванечка, я
спокойно отпускаю девочку.
Я поцеловал ее надушенную лапку и оглядел Люси. Ради
торжества она принарядилась в ярко-оранжевое платье из тонкого бархата. Вещь
была, безусловно, дорогой, но отвратительно безвкусной, и шла Люси как корове
седло. Больше всего моя спутница напоминала сейчас гигантский испанский
апельсин, снабженный по недоразумению кудлатой головой. Я галантно подал
девушке песцовую шубку, и мы удалились. Роза ухитрилась высунуться в форточку и
помахать нам вслед.
Я отъехал на соседнюю улицу и рассказал Люси все, ну, ладно,
почти все. И снова девушка удивила меня. Если представить на минуту, что мне
пришла в голову безумная мысль сообщить правду о расследовании Николетте, то,
скорей всего, последствия оказались бы ужасными. Маменька начала бы без конца
перебивать меня глупыми вопросами, вздыхать, ойкать, стонать, прикладывать
пальцы к вискам… В конце концов она потребовала бы сердечных капель и доктора
и, вполне вероятно, не упустила возможности шлепнуться в обморок.
Люси сидела молча, изредка поднимая брови и качая головой. И
только когда я замолк, поинтересовалась:
— Что надо делать?
— Для начала переодеться соответствующим образом. В
таком виде нас не пустят в «Ванильный зефир». Вы готовы принять вид престарелой
тинейджерки?
— Ради пользы дела, конечно, — совершенно спокойно
ответила Люси.
И мы поехали в магазин «Прикид».
По большому залу бродило несколько покупателей, едва
вышедших из младенческого возраста. Парочка продавщиц болтала друг с другом,
опершись на прилавок. Одна из них, кстати, тоже небось едва справившая
шестнадцатилетие, скользнула равнодушным взглядом по мне и Люси, потом, решив,
что в магазин заглянула по недоразумению парочка шнурков, отвернулась и
продолжала разговор с коллегой.
Я подошел к девицам и попросил:
— Будьте любезны, хочу купить косуху, соответствующие
брюки к ней, рубашку и гриндерсы.
Продавщица лениво прокатила во рту жвачку и осведомилась:
— Рост и размер какой?
— Как у меня.
— Вон там, на крайней стойке гляньте.
Девчонка решила, что я хочу сделать подарок сынишке, потому
что посоветовала:
— Только рубашки под косухи не носят, свитер берите.
Я подвигал вешалки и тяжело вздохнул. Одежда выглядела
жутко. Черную кожаную слишком короткую и узкую куртку пересекала вшитая
наискосок железная, грубая «молния». Такие же «змейки» украшали и рукава. На
поясе болталась большая, просто чудовищная пряжка. К косухе прилагались кожаные
штаны.
— Вот эту берите, — сказала подошедшая продавщица.
Девчонка почувствовала во мне покупателя и решила проявить
внимание:
— Вон та подойдет по размеру.
— Примерить можно?
— Конечно, идите в кабинку, только тогда уж сразу
берите свитер. Гляньте, какой прикольный.
Продавщица подошла к полкам и выдернула нечто грязно-серого
цвета. Я уставился на свитер. Больше всего он напоминал изделие, вышедшее из
рук психически ненормального человека. Знаете, иногда, в качестве трудотерапии,
несчастным сумасшедшим предлагают вязать или шить. Из свитера во все стороны
торчали нитки, он был сшит швами наружу, а петли выглядели разнокалиберными. До
сих пор я только один раз в жизни встречал такое убожество.
Лет пять назад Кока ездила в Лондон и привезла оттуда новую
моду — вязать в гостиной. Она явилась на журфикс к Николетта с очаровательной
корзиночкой, выудила оттуда клубок и, яростно орудуя спицами, заявила:
— В Лондоне все дамы великосветских салонов обязательно
рукодельничают.
