— Ну, герла, — икнул Николай, — прямо мастер!
Пили на равных, у меня мозги в узел завязались, а она свежа, словно не ханку, а
газировку жрала. Уж поверь, Ванька, баба меня первый раз перепила.
Так что сто граммов беленькой для Риточки не доза.
— И все у вас было нормально? — продолжал я.
— Естественно, — пожала плечами Настя, —
посидели спокойно, потом разошлись.
— Кто первый ушел?
— Рита, Толян с Наташкой позже.
— Значит, ничего сверхъестественного?
— Не-а.
— Не ругались?
— Зачем? Просто потусовались.
Понимая, что к Насте сходил абсолютно зря, я спросил:
— Дай мне адрес Толи и Наташи.
— Толян тут живет, — показала Настя пальцем вниз.
— Где? — не понял я.
— А подо мной квартира. Только зачем он вам?
Проигнорировав ее вопрос, я задал свой:
— Теперь подскажи координаты Наташи.
— Чего?
— Ну адрес девушки дай.
— Не знаю.
— Как же так, дружишь с ней, и не в курсе.
— Оно мне надо, — фыркнула Настя, — да никто
с ней не дружит.
— Но ведь Наташа пришла к тебе в гости.
— Ну и что?
Я слегка растерялся:
— Ты ведь не всех пускаешь в квартиру, или я ошибаюсь?
Настя встала, схватилась за голову и, не говоря ни слова,
вышла в коридор. Через секунду послышался шум воды, и девушка вновь возникла в
комнате с огромной, почти литровой, кружкой в руках. Сделав несколько жадных
глотков, она утерла кулачком хорошенькие пухлые губки и пробормотала:
— Сушняк замучил.
Да уж, в пьянстве замечен не был, но по утрам жадно пил
сырую воду. Но вслух я, естественно, этой фразы не произнес. Настя опять
припала к кружке. Я терпеливо ждал.
— Наташка везде с Толяном шляется, — пояснила
наконец девушка, — если ее адрес нужно, то у него и интересуйтесь.
— Дай мне телефон.
— Чей?
— Анатолия.
— Так я не знаю.
Честно говоря, ситуация стала меня слегка раздражать.
— Как это?
— Просто, на фига он мне?
— Но, предположим, ты хочешь позвать его в гости…
— Ну и что? Спускаюсь вниз.
— Каждый раз? А вдруг его нет? Не жаль ноги-то?
— Ой, е-мое, — тяжело вздохнула Настя. Потом она
схватила ложку и с силой постучала ею по батарее. Через какое-то время раздался
ответный стук.
— Слыхали? — спросила Анастасия. — Дома
Толян, ну за каким фигом мне его телефон?
Анатолий выглядел не лучше Насти. Щеки его покрывала редкая
щетина, очевидно, парень не брился несколько дней кряду да и спал, скорей
всего, прямо в одежде. Во всяком случае, майка, обтягивающая его накачанный
торс, выглядела отвратительно. Грязно-серая, в желтых и оранжевых пятнах,
мятая. Не лучше были и брюки, их словно корова жевала, а потом выплюнула,
решив, что дешевые спортивные штаны ей не по вкусу.
— Вам кого? — поинтересовался парень.
— Я от Насти.
— Входите, — радушно пригласил меня хозяин.
Несмотря на жуткий вид парня, в комнате было относительно
прибрано.
— Садитесь, — предложил Анатолий.
Я устроился в кресле и почувствовал запах кошачьей мочи.
Толя сел на тахту, прикрытую ковром, и спросил:
— Что случилось?
— Скажите, мой друг, вы хорошо знали Риту, подругу
Анастасии?
— Ту, что под машину угодила?
— Да.
— Ну, встречались.
— В тот день, когда она погибла, вы вместе выпивали.
— Это кто сказал? — удивился Анатолий.
— Мне так кажется, или я ошибаюсь?
— Нет, не было ее, — ответил парень.
— Как? — удивился я. — Совсем?
— Совсем, — подтвердил Толик. — Она не
приходила.
— Хорошо помните?
Анатолий поскреб щетину.
— Вообще-то я бухой был. Я к Настьке уже хороший
пришел, под газами. Мы с Наташкой сначала у Сашки на дне рождения накушались,
потом, правда, его мать явилась, разоралась, развопилась, всех вон повыгоняла.
Ну, мы пошли на проспект, купили по баночке джин-тоника, на большее пиастров не
хватило, а потом к Настене дернули. Честно говоря, я как к ней вошел, так в кресло
рухнул и часа два продрых, но, когда проснулся, Ритки не было, совершенно точно
это помню. Небось она уже ушла, ей бабка не разрешает по ночам шляться.
— А который час был, когда вы проснулись?
— Хрен его знает, на улице темень стояла.
Я тяжело вздохнул. Сейчас декабрь, солнце, если оно и
появляется, заходит рано. Сумерки опускаются на город после обеда, в семнадцать
часов уже совсем темно…
— Зачем вам знать про Ритку? — поинтересовался
Толя.
Мне всегда трудно врать, но говорить правду в данной ситуации
было не с руки, поэтому я быстро задал вопрос:
— А ваша девушка, Наташа, тоже много тогда выпила?
— Ну-у, — протянул Толя, — нет, она меня все
время тащила, значит, соображала.
— Не подскажете ее телефон?
Анатолий напрягся:
— Сто пятьдесят один ноль четыре двадцать… Черт… Не
помню!
— Посмотрите, пожалуйста, в записной книжке.
— Да зачем?
— Элеонора, бабушка Риты, хочет знать, как внучка
провела последний день своей жизни.
— А-а-а, — протянул парень, — это я понимаю,
жаль, конечно, что так вышло, Ритка хорошая девка была, не жадная. И водки
купит, и закуски, и сигарет… Только вот я ничего сказать не могу, плохой был. А
Наташка наболтает, она ничего, нормальной казалась. Ща погляжу.
Минут пятнадцать он искал книжку, потом выудил потрепанный
блокнотик и забормотал:
