— Видишь?
— Дай, — потребовала Неля.
— Только в Криково. Я тебе там целый ящик куплю.
— И чего тебе, Лариска, надо, не пойму, —
протянула Неля.
— Давай, давай, собирайся, на даче хорошо, тепло, газ,
поживешь в домике садовника.
— Ох, продашь мою квартирку!
— На, — сказала Лариса.
И снова повисла тишина. Больше бабуся ничего не расслышала,
но ее разобрало жуткое, просто невероятное любопытство. Решив посмотреть на
таинственную Ларису, бабушка вышла в прихожую и прилипла к «глазку».
— Такая приличная дама, — запоздало удивлялась
старушка, — в красном кожаном пальто, сверху белый мех, а Неля ей
«тыкала». Откуда у нашей алкоголички такие знакомые взялись?
Весь вечер бабушка и так и эдак раздумывала над этим
вопросом и в конце концов догадалась. Не иначе, как Неля решила квартиру
продать, вот клиентка ее и обхаживает. Думает, поселит у себя на даче, подпоит
как следует, алкоголичка и размякнет, за полцены хоромы отдаст.
— А тут и вы сегодня появились, — объяснила
бабушка, — совсем понятно стало.
— Не припомните, во сколько часов приходила
покупательница?
— Около девяти вечера, — сообщила старуха, —
точно знаю, телевизор программу «Время» заиграл, а я новости не люблю, вот и
пошла мыться.
— Дача точно в Криково?
— Совершенно верно, — кивнула бабушка, —
Криково, у нас там когда-то сноха жила, Аня, царствие ей небесное.
— А женщину звали Лариса?
— Лариса, Лариса, — закивала головой бабулька.
Я поблагодарил словоохотливую старушку и спустился к машине.
Значит, около девяти вечера к Неле явилась женщина по имени Лариса и увезла
пьянчугу в Криково. Либо это простое совпадение, либо вырисовывается интересная
картина.
Подумав немного, я позвонил Федотовой.
— Алло, — пропела девушка.
— Сделайте милость, позовите маму.
— Это я, Лариса.
— Ох, простите, Подушкин беспокоит.
— Ничего, — засмеялась Федотова, — нас все по
телефону путают.
— Вас легко можно принять друг за друга и воочию.
— Иван Павлович, вы льстец, — продолжала
веселиться Лариса, — представляю, как вокруг вас пачками падают
одураченные дамы.
— Дорогая Лариса, мне так неудобно за вчерашнее.
— Ерунда.
— Разрешите заехать на минутку?
— Так и быть.
Открывая дверь, она увидала роскошный букет и улыбнулась:
— Люблю розы.
— Рад, что угодил, — ответил я и повесил свою
куртку возле красного кожаного плаща с белым песцовым воротником. — Какое
элегантное пальто.
— Такое в Москве одно, — пояснила Лариса. —
Инга Реутова, модельер, представила его осенью в коллекции, а я купила после
показа. Правда, вначале оно мне показалось излишне ярким, но сейчас ношу с
удовольствием. Кофе?
— Ну уж нет, — рассмеялся я, — просто
заскочил отдать цветы. Примите мои извинения.
— Бросьте, — махнула рукой Лариса, — ваша
мать очаровательна, если бы не произошедшая вчера с вами досадная неприятность,
я бы никогда не познакомилась с Николеттой.
— Хотел вчера извиниться, звонил, звонил, но никто не
подошел.
— Я ходила в театр, — быстро ответила Лариса.
Тут в прихожую вышла Ксюша и капризно протянула:
— Ма, вели Пете отвезти меня на хореографию.
— Он еще не вернулся.
— Я опоздаю!
— Возьми такси.
— Ни за что! В нем будет бензином вонять! Меня укачает.
— Поезжай на метро.
— Ма! Ты что!!! Там одни козлы катаются!!!
— Тогда оставайся дома, — вспылила Лариса.
— С удовольствием отвезу вас куда угодно, —
галантно предложил я.
— Отлично, — обрадовалась девушка, — тогда
шевелитесь. Впрочем, погодите, я сумку забыла.
Обдав меня запахом французских духов, девица унеслась в
глубь квартиры. Лариса развела руками.
— Нынешние дети не то что мы. Никаких комплексов и
угрызений совести. Уж и не знаю, хорошо это или плохо.
Глава 27
С Ксюшей мы провели вместе почти час. Попали в пробку и
довольно долго стояли в потоке машин. Как все молодые девчонки, дочь Ларисы
оказалась глуповата и замечательно болтлива. Ее умело накрашенный ротик не
закрывался ни на минуту. На всякий случай я выяснил, что она родилась восьмого
июня. Слава богу, Ксюша никак не могла быть сестрой Риты, а то мне в голову уже
полезли дурацкие мысли о тройняшках. К тому же Ксюша оказалась на год моложе
внучки Элеоноры.
Успокоившись, я стал очень осторожно задавать вопросы, но
Ксюша не усмотрела в них ничего, кроме естественного желания человека
потрепаться, и отвечала бесхитростно. Да, у них есть дача в Криково, отличный
двухэтажный кирпичный дом. Но живут они там только летом, маме не нравится
тишина, стоящая в поселке темными осенними и зимними вечерами. Летом — другое
дело, летом — весело. Приезжают друзья, жарят шашлыки, устраивают маскарады.
Есть у них и домик садовника, только никто там не живет. В избушке селят иногда
гостей, тех, кто попроще, потому что в ней только одна крохотная комната с
кухонькой и рукомойником. В даче стоит джакузи, а в домике даже ванной нет.
Любит ли мама ходить в театр? Не очень. Она предпочитает гости, потому что
обожает играть в бридж, кстати, почти всегда выигрывает. Ходила ли вчера? Похоже,
что нет, сидела дома. Впрочем, ездила в супермаркет за мороженым и два часа
толкалась по магазинам, она это обожает.
Я высадил болтушку в нужном месте и взглянул на часы. Ровно
четырнадцать ноль-ноль. Криково, по словам Ксюши, расположено в двух шагах от
Москвы. Я вытащил атлас и перелистал страницы. Вот оно, восемнадцатый километр
Минского шоссе, а мои «Жигули» весьма удачно стоят в самом начале Кутузовского
проспекта, езды до нужного места минут десять.
Включив поворотник, я встроился в поток машин и покатил по
шоссе. Интересно, что такое знает милейшая Неля Малышева, если Лариса так
перепугалась. И что она подсыпала мне в кофе?
