— Иначе нельзя, — пояснила Селезнева, — у нас
как в клетке со львами, выпустишь из рук хлыст, мигом накинутся и сожрут.
Кстати, вы там с Катькой особо не сюсюкайтесь. Она из дешевых моделек, спроса
на ее никакого, за три месяца первый заказ. Начнет из себя Клаудию Шиффер
корчить, сразу по мордасам давайте.
— Обязательно, — пообещал я и ушел.
Во дворе возле коляски мирно дремала бабка. Я подошел совсем
близко и наклонился над повозкой. Младенец мирно спал. При желании я
элементарно мог вытащить его, сунуть в автомобиль и укатить, старуха бы и
глазом не моргнула. На всякий случай я толкнул коляску, нянька продолжала мирно
дремать.
— Эй, — потряс я ее за плечо.
— Ась? — приоткрыла нянька морщинистые
веки. — Надоть чего?
— Вы бы не спали, а то, не дай бог, ребенка унесут.
— Кому этот визгун на хрен нужен, — заявила нянька
и вновь впала в ступор.
В четверть четвертого раздался звонок. Я распахнул дверь и
увидел высокую тощую девчонку, обряженную в кроличий полушубок и кожаные брюки.
— Здесь манекенщицу ждут? — хрипловатым баском
произнесла дива.
— Проходите, — улыбнулся я.
Девушка скользнула внутрь, сбросила дешевую шубенку, потерла
озябшие руки и выжидательно глянула на меня.
— Проходите сюда, — сказал я, указывая на
гостиную. — Сейчас нам дадут кофе.
Когда девица проглотила чашечку мокко и слегка расслабилась,
я очень ласково спросил:
— Скажите, душенька, почему вы выдаете себя за Катю
Кисину?
— Как это? — возмутилась гостья. — Я и есть
Катя Кисина, вон гляньте!
Быстрым движением модель вытащила из сумочки бордовую
книжечку. Я перелистал паспорт. Екатерина Андреевна Кисина, уроженка Москвы,
прописка столичная. Двадцать лет. На фотографии была запечатлена коротко
стриженная девица, с упрямо сжатым ртом, прищуренными глазами и слегка
вздернутым носом. На сидевшую передо мной особь она была мало похожа, впрочем,
на Риту еще меньше.
— Хорошо, — медленно сказал я и, вынув кошелек,
продолжил: — Вот твои сто долларов за приезд, а вот еще сотня.
— За что? — напряглась девчонка и быстро добавила:
— Только стандартный секс, никаких там штук с ошейниками и плетями.
— Нет, душенька, — усмехнулся я, — ты
ошиблась, мне нужно другое.
— Что? — окончательно перепугалась девица. —
Чего надо, а?
— Расскажи мне, дружочек, почему данная особа тоже
называет себя Катей Кисиной. — Я выложил на стол фото Риты.
— Ах эта, — обрадовалась посетительница и
рассмеялась. — Рая Яковлева она, я пожалела ее просто.
— Давай по порядку, — приказал я. — Где она
обитает, чем занимается, отчего под своей фамилией не живет…
Катя прищурилась:
— Еще кофе дадите? Можно с коньяком.
Поняв, что не попала в руки сексуального извращенца,
девчонка совершенно успокоилась.
— Кофе сколько угодно, а коньяка нет, — строго
ответил я. — И давай не жуй мочалку, выплескивай информацию.
Кисина начала возить ложечкой по столу и рассказывать.
Глава 15
Не повезло Катюше с самого детства. У всех родители как
родители, а у нее козлы долбаные, сплошной цирлих-манирлих… Не кури, не пей, с
парнями не гуляй, дома к десяти вечера, губную помаду вон!
— Идиоты, — дергала худенькими плечиками
Катя, — кретины. А хуже всего Санька!
— Это кто?
— Братец, — фыркнула девчонка, — на год меня
старше. Вот уж долдон! Учится на одни пятерки, в школе золотую медаль огреб, в
университет поступил. «Да, мамочка! Слушаю, папочка!» Целый день за книжкой…
Вот родители и решили, что девочка будет такой же, но тут
они крупно просчитались. Катюша в школу ходить не хотела, выпивать начала
классе в седьмом, тогда же появились и мальчики. И вообще, ее ничего, кроме
шмоток и телика, не волновало.
После девятилетки Катюшу вышибли из школы. Следом было
училище парикмахеров, курсы секретарей-машинисток, строительный техникум… Вот в
последнем она и свела знакомство с Раей. К этому времени родители, отчаявшись
приструнить дочь и уставшие от постоянных скандалов, поступили мудро. Сняли
квартиру возле метро «Первомайская» и велели Катерине съезжать.
— Они меня просто вытолкали, — жаловалась
Катя, — прихожу как-то домой, а на лестнице сумка со шмотками, сверху
ключи и записка: «Теперь живешь по этому адресу». Ну не сволочи? А Санька —
гад, даже не позвонил ни разу. И денег они мне не дают.
Выброшенная из родительского дома, Катерина сначала
ударилась в гулянку, но быстро поняла, что теперь у нее пойдет иная жизнь.
Раньше можно было, прошлявшись по компаниям, спокойно вернуться в чистую
квартиру, залезть в холодильник, поужинать, плюхнуться в кровать с хрустящим
постельным бельем и, рявкнув на мать: «Отвяжись со своими глупостями», —
мирно заснуть под рев магнитофона.
Живя с родителями, Катя никогда не задумывалась над простыми
вещами: откуда в холодильнике берутся продукты, а в ванной стиральный порошок,
мыло и шампунь, кто гладит вещи и убирает квартиру? Даже обожаемый коньяк
Катюша преспокойно вытаскивала из домашнего бара, забитого бутылками…
Теперь же настали иные времена. В кошельке свистел ветер, из
доходов была одна стипендия… Хорошо хоть родители, явно опасаясь того, что дочь
не дай бог вернется, оплатили квартиру на год вперед. Пришлось Катьке искать
заработки, несколько раз она пыталась разжалобить родственников, но вышел
облом. Едва заслышав ее голос по телефону, они мигом вешали трубку. А когда
Катерина решила приехать и хотела открыть своим ключом дверь, то выяснилось,
что замок поменяли. На звонок никто не отозвался, хотя в «глазке» мелькала
тень… Плюнув на дверную обивку, Катька унеслась несолоно хлебавши и принялась
выживать в одиночку.
В строительном техникуме, совершенно отстойном месте, куда
брали абсолютно всех желающих, вместе с Катькой в одной группе училась Рая
Яковлева, девчонка, приехавшая из провинции.
Раиса думала поступить в театральный вуз, даже пыталась
сдать экзамены, но безуспешно. Домой ехать не хотелось и, решив повторить
попытку стать актрисой на будущий год, Рая пошла в строительный техникум.
Естественно, она не собиралась потом бегать в каске по возводимым зданиям,
Раечка видела себя на сцене или на экране, но в идиотском техникуме давали
временную прописку и общежитие.
