– Ку-уда… – Эмиль ловко поймал ее за локоть. – Иди ко мне, птичка!
Он прижал ее к себе. Секунду разглядывал, потом нежно, с чувством – поцеловал ее в лоб. Махнул рукой:
– Ребята!
Тут же подбежали «ребята» и потащили Иванку к большому черному джипу.
* * *
Он сказал Ибрагиму, что поехал купить замок на ворота. Да, формально это был повод. Беда с этими воротами… Вот и сегодня, выезжая с территории усадьбы, Дмитрий попросту, как в деревне, завязал цепью узелок на створках.
Но на самом деле не сломанный замок, не прочие хозяйственные нужды выгнали Гагарина из дома с утра пораньше. Он поехал за цветами. За цветами для своей любимой девушки.
Это ведь свинство – сколько они встречаются, а он хоть бы один цветочек Иванке преподнес!
…Рынок – крытый, построенный совсем недавно – встретил Гагарина волной запахов, шумом, движением. Пожалуй, это было самое оживленное место в Дольске.
Гагарин купил хороший замок, фруктов, потом долго стоял у лотка с цветами. «Розы? Лилии? Гвоздики?.. Что ей больше по душе?» – глядел он на развал растений всех возможных форм и оттенков. Потом решил довериться своей интуиции. И руки сами потянулись к нежно-белым, снежно-чистым, как эта зима, и пахнущим тоже чем-то прозрачным, свежим, зимним гроздьям хризантем.
– Вот этих мне, пожалуйста, упакуйте.
Продавец крепко увязал сноп хризантем в хрустящий целлофан – и было так приятно держать потом в руках увесистый, основательный букет…
Было около одиннадцати, когда он подъезжал к усадьбе. «Эх, припозднился… Наверное, Иванка уже проснулась!» – с досадой подумал Гагарин. А было бы так приятно зайти в спальню с цветами, положить их рядом с кроватью, наклониться к Иванке с поцелуем и прошептать: «Проснись… Я здесь. Я люблю тебя».
«Ну да, люблю… – усмехнулся Гагарин, сворачивая в свой проезд. – Чего бояться этого слова? Так оно и есть. Это правда, а правды нельзя бояться!»
В этот момент он увидел, что ворота распахнуты. «Точно, проснулись уже все… Ибрагим, что ли, куда-то ушел?..» Гагарин заехал во двор, выпрыгнул из машины, держа в руках букет. Чуть дальше, у крыльца, на снегу виднелось какое-то черное пятно – краем глаза заметил. «Что это там?» – Дмитрий еще не успел вглядеться, а в груди уже разлился холод. Предчувствие чего-то нехорошего, темного вдруг навалилось на него…
Гагарин сделал шаг по направлению темного пятна и понял – на снегу лежит человек. Еще шаг – и осознание того, что человек этот – Ибрагим. Еще шаг – и новое, страшное открытие. Ибрагим – мертв.
Гагарин на своем веку, работая поисковиком, повидал немало мертвых тел. Ко всему привык, ничему не удивлялся, не ужасался. Но Ибрагим, последний из тех, кто остался с ним, последний его товарищ…
Прижимая к груди цветы одной рукой, Дмитрий опустился на корточки, коснулся пальцами шеи Ибрагима. Ощутил холод, неподвижную тишину тела, в котором навсегда затих кровоток, замерло сердце. И эта рана у Ибрагима на груди, и ледяные брызги крови вокруг…
Нет в мире той силы, которая вернула бы друга к жизни. Надеяться не на что. Поздно.
Над головой, в ветвях дерева, хрипло закаркал ворон.
Гагарин вздрогнул, быстро встал и бросился на крыльцо. «Иванка! Господи, только бы с ней ничего…»
Он обежал весь флигель – пусто, затем метнулся к зданию усадьбы – недостроенному, огромному, – но там только ветер гулял между стен… Иванки не было нигде – ни в доме, ни на территории усадьбы.
Это вселяло надежду («Жива! Хотели бы убить – убили бы сразу…»), но в то же время отравляло душу мучительным беспокойством за девушку.
Букет, который Дмитрий по-прежнему прижимал к груди, вдруг рассыпался. Целлофан порвался, цветы упали на снег. Дмитрий опустил руки, закрыл глаза. «Кто все это устроил? Эмиль. Эмиль узнал, что Риту спасли, что у него не получилось отомстить Крюкову. И тогда он решил наказать сразу и бывшего партнера, и меня – посмевшего помогать Крюкову… Все в городе знали, насколько Иванка была дорога макаронному королю. А еще… А еще Иванка с самого начала волновала и самого Эмиля. Вот так все и сошлось – на Иванке».
Для того чтобы осознать все это, не требовалось быть ни экстрасенсом, ни даже психологом. Все просто…
Гагарин подошел к своей машине, еще раз взглянул на Ибрагима. «Это моя вина. Из-за меня его убили. Я входил в транс, когда искал Риту. Выходит, расплатился в этот раз им, моим единственным другом…»
Но казниться не оставалось времени. Гагарин сел в машину, развернулся и выехал из ворот… Уже скоро он был у дома Крюкова.
– Я Гагарин. Сам – дома? Мне надо его срочно увидеть, – сказал Дмитрий охраннику в будке, сторожившему ворота. Тот снял телефонную трубку, переговорил с кем-то, поднял шлагбаум, пропуская экстрасенса на территорию.
Еще через минуту Гагарин был уже внутри дома, его провели в кабинет хозяина.
– Князь… – улыбнулся Крюков, обнимая гостя. – Я теперь ведь твой должник по гроб жизни. Спасибо тебе! Что такой мрачный?
– Плохо дело, Владимир Владимирович, – сказал Гагарин. – Ибрагима убили, Иванку увезли.
Улыбка мгновенно сползла с лица Крюкова, от волнения у него задрожали щеки. Наконец он выдавил из себя:
– Эмиль…
– Больше некому, – согласился Гагарин.
– Ты вот что… Ты не волнуйся, мы спасем Иванку. Я вечером как раз хотел Эмиля проведать… – немного успокоившись, быстро, четко заговорил Крюков. – Сейчас вот дочку из больницы перевез сюда… Тут спокойней, чем в палате, никто не пройдет. А вечером я Эмиля и без того собирался навестить, да…
– Где он может быть?
– А на турбазе, под Дольском. Мне кое-кто на ушко шепнул… Я думаю, Эмиль там с осени уже обосновался, под себя базу сделал. Команду свою он там держит, чужих не пускает. Настоящее осиное гнедо…
– Значит, он туда Иванку повез?
– Я думаю, это самое удобное место. Закрытое, не на виду… Если что, лесом уйти можно. Если Иванка у них, тогда не стану тянуть до вечера, сейчас выезжаем.
Крюков подошел к несгораемому шкафу, открыл его, и Гагарин увидел довольно внушительную коллекцию охотничьего оружия.
– Я с вами.
– Нет, – обернулся Крюков. – Тебе нельзя. Ты не должен подставляться. Мало ли что… А мне уже все равно, терять больше нечего. На власть надежды нет. Только я один могу порядок тут навести…
– Не берите на себя много, Владим Владимыч, – серьезно, без всякой иронии произнес Дмитрий. – Надорветесь.
Но Крюков даже не обиделся:
– А я не боюсь надорваться. Убить его давно надо было, этого Эмиля, а не мяться-жаться, в игрушки играть… Как же – друг детства, что бы он ни творил, руку на него все равно не мог поднять… И вот результат – он чуть Риту не угробил, теперь за Иванку взялся.
