К тому времени когда я туда добрался,
«отверженных» тормознули по обе стороны хайвея, и Баргер, широко шагая, шел
навстречу Бакстеру. Шериф объяснил полководцу Ангелов и его преторианской
гвардии, что в результате тщательных поисков для них был выбран и
зарезервирован просторный кемпинг в окрестностях городка, на горе, «где их
никто не побеспокоит». Бакстер был ростом 6,6 фута, а сложением напоминал
защитника «Балтимор Кольтс». Баргер же едва дотягивал до шести футов, но ни
один из его приверженцев ни на секунду не сомневался, что он бросится на
шерифа, если дело неожиданно примет нежелательный оборот. Не думаю, чтобы на
этот счет терзался сомнениями и шериф Бакстер, а обо мне и говорить нечего.
Огромную роль здесь сыграло такое ценное качество характера Баргера, как
непреклонность и умение обдумывать свои поступки: чужаки чувствовали, что с
этим человеком можно договориться. Помимо этого Баргера также отличало
устрашающее спокойствие, эгоцентричный фанатизм, развившийся за восемь лет,
проведенных у руля управления легионом изгоев… Этим жарким, пропахшим потом
днем его подопечные оценивали силу шерифа, исходя из его размеров, вооружения и
присутствия прикрывающей представителя закона горстки молодых рейнджеров. Было
совершенно ясно, кто одержит победу при первом столкновении, но лишь одному
Баргеру было дано решать, какова цена такой победы.
Он решил подняться на гору, и его легион, не
выказывая никаких признаков недовольства, последовал за ним. Показывавший им
дорогу рейнджер-проводник болтал что-то о десятиминутном проезде по близлежащей
грунтовой дороге. Я увидел, как орда outlaws сорвалась в указанном направлении,
а потом перебросился парой слов с двумя рейнджерами, которые оставались у
заграждения за главных. Чувствовалось, что нервы у них напряжены. Однако у
парней хватило сил улыбнуться, когда я спросил, а не боятся ли доблестные
воины, что Ангелы Ада попытаются взять городок штурмом. Кстати, в кабине
рейнджеровского фургона лежали дробовики, но во время словесной перепалки между
командирами оружие на всякий случай убрали с глаз долой. Обоим рейнджерам было
чуть больше 20 лет, но они прекрасно держались, хотя только что встретились с
широко разрекламированной угрозой… но дело удалось спустить на тормозах,
образно говоря, поставить паровоз на запасной путь.
Позже я отнес это за счет влияния Тайни
Бакстера, единственного копа, которому удалось заставить Сонни Баргера уйти в
глухую оборону.
Около половины четвертого я тронулся по
грунтовке по направлению к великодушно выделенному для Ангелов кемпингу. Прошло
полчаса, а я ехал и ехал по следам мотоциклов, пропахавших глубокую свежую
колею. Напрашивалось сравнение с нелепой просекой в гуще джунглей на
Филиппинах. Тащиться пришлось на первой скорости, дорога, черт ее побери, была
не дорогой, а какой-то петляющей оленьей тропой. Сам кемпинг находился так
высоко, что, когда я наконец добрался туда, казалось – что только густой низко
стелящийся по земле туман разделяет нас и четкие контуры острова Манхэттен, на
другом конце континента. Никаких следов воды, а к тому времени Ангелы уже
начинали охреневать от дикой жажды. Их загнали на выжженную солнцем луговину,
на девять или десять тысяч футов вверх в Сьерры, и все приключение в итоге
свелось к какому-то бессмысленному путешествию придурковатых бродяг. Ангелы,
конечно, могли бы забраться еще выше, в тот момент они чувствовали себя
обманутыми, и им страшно хотелось отыграться и отплатить обидчикам той же
монетой. Настроение у байкеров было довольно гнусное, и его вполне разделял
Баргер, который наконец-то врубился, что шериф попросту его надул. Кемпинг был
пригоден для обитания разве что верблюдов и горных козлов. Вид отсюда, конечно,
открывался замечательный, но кемпинг без воды на Четвертое Июля в Калифорнии –
такая же бесполезная штука, как пустая пивная банка.
Какое-то время я прислушивался к воинственному
разговору и выкрикам, а потом стал быстро спускаться с горы, чтобы позвонить в
одну вашингтонскую газету, с которой тогда сотрудничал, и сообщить, что готов
отправить им репортаж об одном из величайших бунтов десятилетия. По дороге с
горы я увидел байки «отверженных», которые ехали мне навстречу. Их остановили у
полицейского заграждения в Бейсс Лейк и настоятельно рекомендовали подняться в
кемпинг. Подъехал фургон со свастикой из Фриско, с двумя байками в кузове,
третий байк буксировали на длинном тросе в тяжелом облаке пыли в двадцати
футах. Райдер, сидящий за рулем этого инвалида-мотоцикла, напялил на себя
зловещие зеленые защитные очки и закрыл платком нос и рот. Вслед за фургоном
следовал красный «плимут», который яростно загудел при виде меня. Я тормознул,
хотя машину не узнал, и подал немного назад. Это оказались Ларри, Пит и Пых,
новый президент отделения во Фриско. Мы не виделись с момента встречи вечером в
«ДеПа» на собрании участников пробега. Пит, профессиональный гонщик, работал в
городе курьером, а Ларри вырезал из дерева тотемные индейские столбы и
устанавливал их во дворах других Ангелов. Их «звери» вышли из строя на шоссе,
неподалеку от Модесто, и байкеров подобрали три красивые девчонки, которые
остановились и предложили помощь. «Плимут» принадлежал им, и теперь эти девицы
уже стали частью тусовки. Одна из них сидела на коленях Пита на заднем сиденье,
полуодетая, и смущенно улыбалась, пока я рассказывал что происходит с
кемпингом. Они решили прибавить газу, и я сказал им, что увидимся позже в
городе… а может, еще где-нибудь… В тот момент неизвестно почему мне пришла в
голову мысль, что в следующий раз свидимся мы все в тюрьме. Ситуация постепенно
переходила из стадии покоя в стадию взрывоопасную. Вот-вот Ангелы сорвутся вниз
с горы настоящей лавиной, совсем не в том настроении, чтобы вести сдержанные и
разумные беседы с кем бы то ни было.
В Каролине говорят, что «люди холмов» сильно
отличаются от «людей из долины», и как уроженец Кентукки, в жилах которого
течет гораздо больше горной крови, чем крови равнин, я склонен согласиться с
этим высказыванием. Положения одной из подобных теорий я как раз прикидывал в
уме, пока ехал из Сан-Франциско. В отличие от Портервилля или Холлистера, Бейсс
Лейк был горной общиной… и, если срабатывал старый принцип Аппалачей, люди
здесь не так быстро впадают во гнев или начинают паниковать, но, если уж
запахнет жареным, они, не раздумывая и не щадя других, ринутся в бой. Исчезнув
по каким-то причинам, они, как и Ангелы Ада, непременно вернутся назад, если
петух клюнет в задницу их врожденное чувство справедливости… А оно, в свою
очередь, имеет лишь самое отдаленное сходство с тем, что записано в своде
законов. Я полагал, что «горные» типажи окажутся гораздо более терпимыми к
шумному выпендрежу Ангелов, но – если сравнивать их с «равнинными» кузенами –
они гораздо быстрее наносят ответный удар при первых же намеках на возможность
рукоприкладства или оскорблений.
