Честно говоря, я не слишком-то верю, что в школе будущего
дело поставят по-иному. Где найти таких педагогов, как Януш Корчак, который
пошел со своими учениками в газовую камеру? Таких нет. Если бы на месте Корчака
оказалась наша директриса Марина Львовна, то она живенько бы запихнула нас в
душиловку, а сама удрала бы, не оглядываясь. А то бы и предложила: „Вы их
скорей поубивайте, не ученики, а отморозки“. Нет, мои дети пусть лучше сидят
дома, я сама их всему научу. Ну какие знания может дать Анна Геннадьевна по
информатике? Я тут спросила у нее: „А у вас “аська“ на домашнем компе есть?“ А
Анна Геннадьевна вытаращилась и заявила: „Какая Аська?“ Вот ведь как, преподает
информатику, а сама ничего про ай си кью не знает!»
Под сочинением стояла огромная красная двойка. Педагог,
ставивший отметку, был так зол, что прорвал ручкой тетрадный листок.
— Не понимаю, — пожал я плечами, — отчего
ребенок получил неудовлетворительную отметку? Во всем тексте я не вижу ошибок,
ни орфографических, ни синтаксических.
Марина Львовна подскочила:
— Издеваетесь, да? Вы плохо прочитали содержание?!
— Ребенок заслужил за грамотность пятерку!
Директриса стала такой красной, что я было подумал
предложить ей воды.
— За такое отличную оценку?!! Поощрить наглую хамку?!
— Но текст абсолютно грамотен, с точки зрения русского
языка, в нем нет никаких погрешностей!
— Прекратите! — заорала Марина Львовна и
закашлялась, очевидно, злоба душила директрису.
Я подождал, пока она перестанет давиться, и сказал:
— На вашем месте я испугался бы до ужаса, оттого что во
вверенном мне учреждении работают такие кадры, и сказал бы Миранде «спасибо»,
похоже, остальные ученики, несмотря на юный возраст, уже стали законченными
конформистами и написали в своих работах то, что хотели увидеть педагоги.
Только один ребенок проявил наивность и честность, разве за это следует
наказывать? На мой взгляд, двойки нужно ставить тем, кто решил заняться
педагогикой в вашей, с позволения сказать, школе!
Через полчаса, выслушав подробный отчет о прегрешениях
Миранды, я спустился на первый этаж. Девочка сидела на стуле возле раздевалки,
на ее мордочке гуляла презрительная улыбка, но глаза смотрели испуганно.
— Что, выперли меня? — стараясь казаться
безразличной, спросила Миранда и шмыгнула носом.
— Я сам забрал твои документы, — пояснил я.
— Настька меня убьет, — покачала головой
девочка, — она терпеть не может, когда ей приходится улаживать такие дела.
В прошлый раз обозлилась, схватила меня за волосы и как долбанет об автобус!
— Об автобус? — оторопел я.
— Ага, — снова шмыгнула носом Миранда, — у
нее машина в тот день испортилась, и мы из очередной школы на автобусе ехали.
Настька не сдержалась, отвесила мне плюху, а я лбом прямо на стенку налетела.
Ну не поверишь, автобус помяла! Наверное, у меня башка железная!
— А за что тебя из предыдущей школы прогнали?
Миранда хихикнула:
— Классную жабой назвала.
Я покачал головой:
— Нехорошо грубить взрослым!
— А зачем она Настю проституткой обозвала, —
взвилась Миранда, — и вообще, она первая начала! Вызвала меня к доске и
завела: «Что за юбка? В путаны готовишься? Хотя яблоко от яблони недалеко
падает! Мать проститутка, и ты такая же будешь», ну я и ответила: «Жаба старая,
просто завидуешь Насте, потому что она молодая, красивая и с мужиками, а на
тебя никто и не польстится уже!»
Миранда откинулась на спинку сиденья и рассмеялась.
— Прикинь, она стала зеленой-зеленой — и к директору!
Между прочим, Настька скромная, она просто так одевается, но ведь ей иначе
нельзя. В общем, выперли меня из школы, пришлось сюда переходить!
Я припарковал машину. Миранда удивленно распахнула глаза:
— Мы куда?
— Послушай, — тихо сказал я, — тебе следует
научиться себя правильно вести, и исчезнут все проблемы.
Миранда сморщилась:
— Ваня! Только не заводись! Заранее знаю, что скажешь.
Вынь сережку из носа, делай домашние уроки, ложись спать в девять, говори всем
«спасибо»… Знаешь, вот от тебя я занудства не ожидала, честно говоря, ты
начинаешь меня разочаровывать.
— Ты не дослушала до конца…
— И не собираюсь, — надулась девочка.
— Я вовсе не думал читать тебе мораль, хотя сережку из
носа надо обязательно вытащить. Из-за лишней дырки в ноздре у тебя нарушилась в
этом органе вентиляция, и теперь ты постоянно льешь сопли. Кстати, такие
проблемы у всех, кто делает пирсинг в носу.
— Как бы не так, — обозлилась моя спутница, —
что же, по-твоему, все арабки и индианки сопливые?
— Они нет, а российские девушки да.
— Это еще почему?
— В странах Арабского Востока и Индии теплый
климат, — пояснил я, — там никогда не бывает холодов, и местные
женщины могут позволить себе любые украшения в носу, а в России зима восемь
месяцев, в органе обоняния неправильно циркулирует ледяной воздух, что приводит
сначала к насморку, потом гаймориту, затем синуситу, а там и до менингита
недалеко. Но сейчас речь не о твоем здоровье, а о поведении.
— И слушать не хочу! — надулась Миранда.
— Помнишь, ты рассказывала мне о драке с девочкой
Леной?
— Ну!
— И как дело было, повтори-ка историю.
— Обычно, — пожала плечами Миранда, — она мне
за шиворот кусок хлеба в столовой сунула, а я ее мордой в суп ткнула.
— Что же получилось? Виноват кто оказался?
— Я, — тяжело вздохнула Миранда, — к
директору отвели.
— А Лена?
— Она плакала, и ее все утешали, — заорала
девочка, — лгунья! Сама первая начала, а когда получила в ответ, мигом
захныкала. Я объяснила, что только защищалась, да меня никто не послушал.
— Вот об этом и речь!
— О чем?
— Когда Лена сунула тебе за шиворот кусок булки, надо
было моментально заплакать, сказать, что у тебя аллергия на хлеб, начать
чесаться и размазывать по лицу слезы. Тогда бы наказали Лену, а тебя бы жалели.
— Вот еще! — дернула плечом Миранда. — Я не
привыкла нюниться, сразу сдачи даю!
