— Какой пусенька, — совсем по-девчоночьи засюсюкал
клерк, — заинька, беленький… Я тоже животных люблю, но у меня кошка.
— У нас еще кот есть, — вздохнул я, —
Василий, всем в ботинки гадит, уже третьи штиблеты выбрасываю.
— Так он вам мстит за что-то, — с сознанием дела
заявил паренек, — отучить очень легко.
— Как? — заинтересовался я.
— Кошки крайне аккуратные создания, ни за что не станут
ходить в туалет там, где едят. Поставьте возле ботинок миску с кормом, и все
прекратится.
— Спасибо, попробую.
— Обязательно поможет, — расцвел в улыбке паренек
и протянул Филимону кусок яблока. — На, попробуй.
— Он ест мясо, фрукты и овощи не любит.
— Вот это да! — удивился юноша и вытащил из ящика
стола пакет с чипсами. — А это будешь? С беконом.
Филимон понюхал хрустящий кругляшок, потом чихнул, фыркнул и
отвернулся.
— Так и думал, что эти чипсы дикая дрянь, — заявил
служащий, — животное не обманешь.
Потом он внезапно положил ладонь мне на руку и, понизив
голос, произнес:
— Сейчас дам вам распечатку, вы ведь, похоже, свой.
Не слишком понимая, что он имеет в виду, я быстро кивнул.
— Точно, свой, быстро вы догадались.
Юноша выдернул из принтера листок.
— Держите. Ну кто еще может с кроликом прийти, только
наш!
Радуясь, что на пути попался любитель животных, посчитавший
меня членом своей стаи, я с чувством произнес:
— Спасибо, — и начал складывать листок.
— Иван Павлович, — тихо сказал клерк и снова
положил свою руку на мою. Я машинально отметил, что ногти у паренька покрыты
бесцветным лаком, и произнес:
— У вас ко мне вопрос?
— Я сейчас свободен, — улыбнулся юноша, —
совсем, уже полгода живу один. Знаете, меня всегда привлекали такие солидные,
добрые мужчины, как вы. Если хотите, можем вечером в клуб сходить, в «Три
обезьяны», нам будет о чем поговорить, мы оба любим животных…
На секунду я онемел, потом сообразил, за какого «своего»
принял меня паренек с бриллиантовой сережкой и маникюром. Обижать мальчика не хотелось,
поэтому я улыбнулся ему.
— Извините, дружок, вы тоже мне понравились, но, увы,
сегодня я уезжаю на полгода, далеко, в Африку.
— Очень жаль, — пробормотал юноша, —
вернетесь, приходите, кстати, вот, возьмите.
И он положил передо мной визитку. Я сунул ее в сумку и ушел.
Домой я прибыл примерно через час, тщательно вымыл руки и
отнес Норе распечатку.
— Смотри-ка, — обрадовалась хозяйка, — ей в
тот день звонили только трое! Ну-ка, посмотрим!
Она быстро набрала номер и спросила:
— Кто? Ах да, служба «Семьдесят семь». Конечно. Меня
зовут Марина Райкова, зачем меня разыскивали ваши сотрудники? В четверг,
оставили сообщение на автоответчике.
Повисло молчание. Спустя пару минут Нора разочарованно
протянула:
— Да, действительно, забыла, извините.
Потом она повернулась ко мне:
— Этот номер принадлежит фирме, которая развозит по
домам продукты. В четверг они звонили Райковой с вопросом, можно ли вместо
какао «Несквик» привезти «Кола-као».
— А она?
— Ответила: «Пожалуйста».
Следующий номер принадлежал прачечной «Диана», которая
предупредила, что доставка белья будет в пятницу. Сотрудница «Дианы», услыхав,
что ей звонит Райкова, заорала так, что даже я услышал:
— Ну где же вы пропадаете? Три раза пытались к вам
приехать, дома — никого!
Элеонора быстро отсоединилась и протянула:
— Надеюсь, последний номер не принадлежит пиццерии,
развозящей горячие лепешки с сыром.
Но уже через минуту ее лицо стало серьезным, и она спросила:
— Фирма «Злата»? Пожалуйста, подскажите ваш адрес и
часы работы.
Узнав необходимую информацию, она торжествующе посмотрела на
меня:
— Понял?
— Нет.
— Господи, Ваня, что у тебя с памятью! Алена Шергина
работала в фирме «Злата», а Райковой кто-то звонил оттуда. Да и по времени
подходит, смотри. Служба «Семьдесят семь» побеспокоила в восемь утра, прачечная
в восемь десять, а из турагентства звонили в десять сорок пять. Значит, автор
затеи сидит там. Собирайся, съездишь в «Злату», поболтаешь с людьми, узнаешь, у
кого есть аппарат с этим номером, только осторожно, не спугни мерзавца.
— Хорошо, кофе выпью и двину, — кивнул я.
— Сделай милость, поторопись, — велела Нора.
Я прошел на кухню и поставил джезву на огонь. Слава богу,
Ленка ушла за продуктами и не станет кидаться к плите с воплями:
— Посидите, Иван Павлович, ща быстренько сгоношу.
Следует заметить, что суп Лена варит из рук вон плохо, чай
заваривает препакостно, но особо мерзким у нее получается кофе.
Коричневая пенка быстро побежала вверх, и тут зазвонил
телефон. Я схватил трубку и услышал высокое нервное сопрано своей последней
пассии Вики Хогарт:
— Иван! Ты мерзавец!
От неожиданности я отпустил ручку джезвы, в ту же секунду
раздалось шипение, кофе убежал на плиту.
— Что случилось? — спросил я, оглядывая место
катастрофы.
— Иван! Ты мерзавец!
— Что такого я сделал?
— Не идиотничай!
— Просто я хочу выяснить причину столь резкого
высказывания.
— Ах ты, гад! — взвилась Вика. — Значит, со
мной встретиться у тебя времени нет?
— Но, дорогая, сейчас я жутко занят…
— Не бреши!
— Фу, как вульгарно.
— Тоже мне, герцог, — завопила госпожа Хогарт,
теряя остатки самообладания, — не смей врать! Я знаю, чем ты занимаешься.
— Естественно, я и не скрывал никогда, работаю у
Элеоноры секретарем! Вика, что случилось, ты не в себе?
— Сволочь, — прошипела она, — эх, жаль, скоро
муж должен прийти с работы, а то бы прилетела к тебе и надавала пощечин!
