– Не знаю, как получится, я позвоню, – пообещала я, выходя из машины.
Пообедать вместе не получилось. Лишь в третьем по списку бутике удалось найти то, что подошло мне идеально. А вы можете себе представить, что такое пройти два магазина в поисках нужного наряда и перемерить кучу шмотья?!
Зато результат стоил такого титанического труда! Голубовато-серое облегающее платье, на ладонь выше колена, с темными вставками по бокам, начинавшимися из-под мышек полосой, расширявшейся в талии и делавшей ее визуально еще более тонкой и снова сужающейся на бедрах, изысканно их обрисовывая. Такие же, но ровные полосы шли по всей внешней стороне рукава. И главная изюминка! Глубокий вырез на спине – не пошлый до ягодиц, а вполне приличный, но требующий обходиться без бюстгальтера. Для этой цели спереди ткань была более плотной и со вторым слоем шелковой подкладки. Смотрелось это на мне фантастично! Но обнаружился один нюансик: хоть платье и не обтягивало до пошлости фигуру, но все же сидело плотно и требовало под себя специальное белье, искать такие трусишки мне просто было некогда, и я решила обойтись один раз без них. Да, к платью имелись туфли, и там же я подобрала клатч в тон темных вставок.
И побежала ловить такси, уже опаздывая в салон. Мастер сделала вполне удовлетворительно – немного объема на голове и низко на затылке волнами уложила и закрепила локоны. Наряду прическа соответствовала идеально – строго, дорого и немного изысканного шика! Пока мне делали маникюр, я позвонила Битову, вызвав его с машиной к моим услугам и предупредив, что страшно голодная.
Прическу мой кавалер оценил по достоинству и нахваливал еще полчаса, пока мы добирались в кафе, где поели, подгоняемые временем, и отправились далее – к Битову домой.
Рассматривать его квартиру мне было недосуг, поэтому я первым делом поинтересовавшись, где есть большое зеркало, сразу прошла в его спальню доводить свой образ до логического конца – одеваться и краситься.
Папа подарил мне на двадцатипятилетие невероятно дорогой и потрясающе красивый комплект драгоценностей, который купил в Лондоне, в магазине известной ювелирной марки. Из белого золота. Серьги крепились в ушах гвоздиками, от которых спускались вниз тонкие звенья металла, сантиметра три, с большими бриллиантами на концах в филигранной оплетке абстрактного рисунка, выгодно демонстрирующей сам камень и надежно его закрепляющей. Такой же рисунок повторялся на ожерелье из четырех камней и в браслете с более мелкими камнями. Я обожала этот комплект и всегда возила его с собой, если ехала в командировки или в гости, вот как к Надежде Ивановне. Зная свою неугомонную натуру и подозревая, что посещу какое-нибудь мероприятие, на котором принято появляться в драгоценностях.
Ну а вдруг! Пригодилось же вот! И зачем я его брала, даже не зная, что предстоит поездка в Питер и посещение театра? А вот что-то подумала про непростых хозяев, к которым еду, и всякую ерунду.
Я сделала макияж, надела украшения. Платье мне погладили в салоне, я достала его из чехла, встряхнула, полюбовалась и разложила на кровати. Так, чулочки-туфельки, платье и последний осмотр себя в зеркале!
Конечно, такие приобретения сильно ударили по моей кредитной карточке, оставив там совсем небольшой денежный запас. Но это фигня! Во-первых, у меня скоро аванс, правда, уменьшенный в связи с неурочным отпуском, но и не маленький. А во-вторых, никому еще не помешали новое платье и туфельки, к тому же я получила большое удовольствие от самого процесса покупки и посещения салона.
Я давно уже зарабатываю и обеспечиваю себя самостоятельно. Еще в школе я начала подрабатывать на папиных автосервисах, абсолютно честно и заслуженно получая деньги за конкретно сделанную работу, и продолжила это занятие, учась в институте, так сказать, совмещая практику с теорией. Сейчас у меня вполне приличная зарплата, которая позволяет мне себя любимую даже баловать. Разумеется, на нее не купишь автомобиль такого класса и уровня, как у меня, и квартиру не купишь, все это папины подарки, а за мою отдельную квартиру он до сих пор выплачивает кредит. Я не просила, он сам так решил и настоял, он у меня такой!
Отвлеклась! Вот так всегда: вспомнишь про деньги – и тут же отвлекаешься от важных дел! Я еще раз придирчиво осмотрела себя в зеркале, но не нашла изъянов в облике. Хо-ро-ша! Битову придется несладко!
И я выплыла из спальни пред светлые очи хозяина, небрежно объявив:
– Я готова, можем идти.
Немая сцена с потерей мужчиной ориентации в пространстве и способности говорить! Битов, совершенно потрясенный, плюхнулся на диванный валик, чуть не промахнувшись своим красивым седалищем, неуклюже скатился по нему на сиденье и что-то промычал нечленораздельное.
– Я так понимаю, что это одобрение?
– Ум-м-м, – покивал он головой и попробовал себя в ораторстве: – Ты-ы… Это…
– Тебе нравлюсь, – закончила я за него.
– Нет! То есть да! Нравишься, это не то. Василиса, ты божественная красавица! – выдавил наконец из себя слова мужчина.
– Спасибо, – скромно поблагодарила я. – Ну что, поехали?
И мы поехали, хотя господину Битову первые несколько минут это давалось трудновато: он постоянно смотрел на меня, а не на дорогу, пока кто-то не посигналил, когда машина Влада перегородила проезд остальным участникам движения.
Мириинка мне понравилась, и очень. Чувствовался некий дух высокого искусства во всем: в самом здании, его убранстве и нечто неуловимое в запахе и атмосфере. Кто там был, меня поймет, а кто не был, обязательно побывайте, словами передать красоту трудно, надо почувствовать!
Давали «Дон Кихота». У нас оказались очень удачные места, за что большой респект Битову, молодец мужчина, старался – в самом центре зрительного зала, с хорошим обзором и, слава богу, никто высокий не уселся в переднем ряду, что тоже немаловажно.
Но к концу первого акта Битов наклонился ко мне и зашептал на ухо:
– Васенька, давай уйдем!
– Тебе не нравится? – удивилась я.
– Не знаю. Трудно смотреть спектакль, находясь в состоянии возбуждения и устойчивой эрекции. Черт с ним, с балетом, потом еще сходим, да хоть сто раз! Поехали домой, Вась?
Ну разве можно не откликнуться на такую просьбу? А с балетом на самом деле черт, когда есть дела поактуальнее! Мы, активно извиняясь, выбрались со своих мест и почти бегом вылетели из театра, держась за руки.
Я смеялась, когда Битов гнал машину через какие-то немыслимые улочки и дворы:
– Ты боишься перегореть?
– Это мне не грозит, – смеялся он в ответ, немного по-мужски красуясь. – Я тороплюсь осуществить свои эротические фантазии и сексуальные домогательства!
– Поделись фантазиями, раз я в них основной участник, мне можно, – веселилась я. – Может, еще свои идеи предложу!
– Поделиться? Ну ладно! Одним поделюсь. Я не стану снимать с тебя платье и туфли, а прямо такую красавицу уложу на большой обеденный стол…
