Мы ввалились, отчего-то оба развеселившись не на шутку, захлопнули за собой дверь и стояли, обтекая пред светлые очи бабушки Битовой и ее домоправительницы.
– Быстро оба под душ, греться! – приказала Надежда Ивановна. – И спускайтесь потом, надо обязательно чаю выпить горячего с медом!
– Идите, идите! – замахала на нас Вера Николаевна. – Я здесь быстренько порядок наведу и чайку вам сделаю!
Мы спешно поднялись на второй этаж и разошлись – я к себе в душевую, он прямо в хозяйскую спальню, в которой находилась ванная.
Грелась я долго, с чувством, пока не показалось, что даже кости размягчились. Потом пришлось долго и старательно сушить феном волосы, отчего они, как обычно, распушились мелкими волосками и потрескивали. Заплетать я их не стала, пусть досыхают, просто перекинула вперед на одну сторону. И пошла в кухню профилактически принимать чай с медом.
Все находились уже там, возбужденно обсуждая стихию и ее возможные последствия. Я присоединилась к компании и в чаепитии, и в обсуждении.
– Электричество-то у нас не погаснет? – беспокоилась Вера Николаевна.
– Если и погаснет, включим генератор, – успокоил Битов.
– Давно я такого урагана не видела, – вздохнула с восхищением домработница.
– Да, на дороге машину просто сносило, – поделился Влад.
– По-моему, стихает, а? – спросила Надежда Ивановна.
– Не-а, – прислушавшись, не согласилась Вера Николаевна. – Поразбойничает еще.
– Ну ладно, – вставая из-за стола, сказала бабушка. – Я к себе, прилягу, а то напереживалась тут.
– Спокойной ночи, – поочередно попрощались мы трое.
– Ладно, я тоже отдыхать, – объявил завершение своего дня Битов.
Поднялся. Поблагодарил домработницу, пожелал мне спокойной ночи и ушел. А я призадумалась, глядя в чашку, которую держала в руке.
– Васенька, ты тоже иди отдыхай, – посоветовала Вера Николаевна. – Я сейчас быстренько тут приберусь и в кровать, греться да спать.
Не знаю, как вы, а я предпочитаю такую ночь проводить в сильных и надежных мужских объятиях. Поэтому я поднялась в комнату, разделась, накинула на себя шелковый халатик и сообщила заинтересованно следившему за моими манипуляциями Герцогу:
– Пойду грешить!
В ответ он криво ухмыльнулся, что явно означало сарказм: «И как ты так долго продержалась?»
– А я порядочная девушка, – объяснила я ему, – сразу на мужчин не кидаюсь, предпочитаю употреблять их в хорошо выдержанном состоянии.
Герцог поддал сарказма, но благословил, демонстративно потянувшись всем тельцем на облюбованном им кресле и изобразив на морде что-то вроде «иди, грешница ты моя».
Я и пошла. Размышления на тему, что там положено по правилам взаимоотношений полов, кто должен первым проявлять инициативу и чего не следует никогда делать девицам, были столь далеки от моих жизненных убеждений и установок, что не тревожили глупостью мой замечательный разум.
Я стукнула один раз в дверь спальни и сразу вошла – приглашение мне не требовалось, и спрашивать его я не собиралась. Битов лежал в постели, небрежно прикрытый легким одеялом в темном пододеяльнике, судя по голому торсу и части видневшейся длинной ноги, скорее всего, голый – наш человек, я тоже всегда сплю голышом! На прикроватной тумбочке горела лампа, он читал какую-то книгу до моего появления.
– По-моему, ты слишком затянул с соблазнением, – отметила я очевидный, на мой взгляд, факт.
– Я планировал его на завтра и обставил романтическими атрибутами, – несколько ошарашенный, но вполне справившийся с первым замешательством, оповестил он.
– Мне кажется, что разбушевавшаяся стихия вполне подойдет как романтическая обстановка, – указала я в сторону окна. – Но если хочешь, мы можем открыть окно для полноты ощущений, раз ты так любишь атрибутику.
Ответить он не успел, потому что я скинула халатик, предоставив ему возможность разглядывать мое дивное тело, что он и принялся делать с большим энтузиазмом, неподдельным восторгом и откровенным вожделением. Дав ему в полной мере налюбоваться, я повернулась к нему спиной – уж показывать так показывать! Снова развернулась и подошла к кровати.
– А это не будет мешать тебе читать? – спросила, указав пальчиком на вставшее шалашиком одеяло в области его паха.
Книжку он так и прижимал к груди, словно щитом прикрывался. Я откинула одеяло, в свою очередь с удовольствием разглядывая Битова и откровенную реакцию его тела на меня.
– Васька, ты решила меня уконтрапупить? – прохрипел он, отбрасывая книгу, которая, прошелестев страницами, громко упала на пол.
Почему-то мне кажется, он решил почитать потом, позже.
– Это как пойдет, – задумчиво рассматривая его пенис, пообещала вредная соблазнительница Василиса.
И, не успев охнуть, я оказалась сверху него, а Битов держал мое лицо в ладонях и смотрел восхищенно мне в глаза.
– Ты потрясающая чертовка! – Я в ответ пошевелила бедрами, а он рассмеялся и добавил: – И стервочка!
Он поцеловал меня долгим, обжигающим поцелуем. А я потеряла голову, отвечая на этот поцелуй, так он оказался хорош! Мама дорогая! Что со мной происходит?!
Меня просто сорвало со всех катушек! По-моему, я его поторапливала и стонала так, что перекрикивала ветер за окном! А когда он в меня вошел, я головушку пропащую потеряла напрочь! А теперь все отвернитесь! Мы хотим остаться вдвоем!
О господи, что же он со мной вытворяет?!!..
Влад не ожидал, что она сама придет к нему! Вот зуб на выброс и честное благородное – никак не ожидал! Он настолько настроился на завтрашний день, тысячу раз представив, как и что у них сложится и получится, даже книжку взял, чтобы отвлечься от бередящих мыслей, да так и не прочитал ни одного слова. И совершенно обалдел, когда она материализовалась из его самых смелых эротических фантазий!
Она снова удивила его и сделала так, как считала нужным, не загружая сознание и жизнь такой пустой глупостью, как принятые и утвержденные правила поведения мужчины и женщины и что-то там про то, что мужчина должен, а женщина обязана. Васька находилась настолько выше этой ерунды, что невольно вызывала уважение с элементами преклонения.
Битов смутно понимал, о чем они говорят, а когда она скинула халатик, предоставив ему возможность рассмотреть в подробностях ее великолепное тело, то вообще быстренько думать перестал в соответствии с физиологией уже своего тела.
А ведь она его даже не соблазняла! Ваське незачем было это делать, и она прекрасно это знала! Она зажгла Битова, ничего специально для этого не делая, в первые же десять минут их знакомства! И этот костер тлел в нем все это время. А сейчас, представ перед ним так откровенно, лишь утверждала этим, что не примет никаких недомолвок, стеснений и закрытости в их отношениях! Вот так, только по большой программе! Как он мог даже предположить нечто иное?!
