– Вы тут подождите, – не замечая моего состояния,
говорила Галя, – полицию уже вызвали.
Я кивнул. Доктор и девушка ушли. Просидев пару секунд в
полной прострации, я наконец вскочил и бегом бросился на улицу. Мне совершенно
не с руки сейчас давать показания представителям закона, все равно я не смогу
честно ответить на их вопросы. Ведь первое, о чем меня спросят: «Зачем вы,
турист, явившийся для лечения в Ковальск, решили посетить Гжев?»
Нет, мне нужно вернуться назад и немедленно, прямо из
поезда, попытаться созвониться с Норой. Я очень хорошо знаю, где прячется
Михаил Стриженов. Он каким-то образом ухитрился убить Сергея Кольского, забрать
его документы и под видом Иржи Вондрачкова…
Внезапно мне в голову пришли совсем уж страшные мысли. Вот
оно что! Стриженов убил всех, чтобы завладеть общаком, он выяснил, где
находятся деньги. Скоро истечет срок игры в прятки, и у парня будут развязаны
руки. Он преспокойно уедет из Ковальска уже богатым человеком. Михаил – большой
мастер перевоплощений, это он, назвавшись Митрофаном, явился к Ирине Леонидовне
и попытался вовлечь ее в свои игрища. Потом, заподозрив неладное, решил
действовать сам, в чем и преуспел. Вопрос лишь в том, где он сейчас прячется? В
Ковальске все абсолютно уверены, что Иржи Вондрачков находится в больнице, но
я-то не проверял сей слух. Ладно, предположим, он и впрямь прячется в одной из
больниц, но в какой? В Ковальске штук двадцать лечебниц, они окружают городок
плотным кольцом. Там, как уже говорилось, оперируют в основном русских
туристов, перепивших минеральной воды и вызвавших тем самым обострение
хронических болячек. Поэтому на курорте так много больниц на любой вкус:
большие, маленькие, огромные, крошечные, государственные, частные. Так в
которой из них Иржи Вондрачков? Впрочем, пока у меня есть время.
Сейчас прикачу в Ковальск и начну обход клиник, не пропущу
ни одной. Больница – такое заведение, где всегда дежурят сотрудники, даже
ночью. Я без труда найду медсестру, которая за хорошенькую мзду даст мне список
пациентов. Полный решимости действовать, я вышел на платформу и обрадовался:
электричка на Ковальск отходила буквально через секунду.
Едва я сел в кресло, как поезд дернулся и тихо, без всякого
стука покатил вперед. Мимо замелькали бесконечные поля хмеля.
Я смотрел в окно, но красота пейзажа не трогала душу. Нет,
какой мерзавец этот Стриженов. Подлец в чистом аптекарском виде, ради денег
способный на все. Неужели у него никогда не возникали сомнения: а нужно ли
богатство такой ценой? И еще, простите за банальность, но не в деньгах счастье,
радоваться жизни можно, и не имея набитой мошны. Вот Ирина Леонидовна, несмотря
на все пинки, полученные от судьбы, была счастлива.
Я прижался лбом к холодному стеклу. Господи, милостивый
создатель, отчего ты бываешь столь жесток к своим детям? Почему допускаешь
такую несправедливость? За что ты покарал Борю? Мальчик родился больным,
мучился всю свою жизнь и погиб в пожаре. Отчего, боже, даешь одним здоровье и
долгую жизнь, а других словно не замечаешь? На мой взгляд, более милостиво не
позволить больному ребенку родиться вообще. Господи, ты подумал, каково жить
родителям, которые потеряли дочь или сына? В случае с Ириной Леонидовной ты
проявил себя с лучшей стороны. Надеюсь, что останешься добрым к бедной женщине
и дальше. Сделай так, чтобы Боря и Ирина оказались вместе в раю, пусть она
увидит своего сына здоровым, веселым. Господи, я не церковный человек, я
грешен, но услышь мою просьбу!
Легкая рука тронула меня за плечо: я обернулся. Полная
женщина с круглым, добродушным лицом что-то встревоженно спросила по-чешски.
Почему-то я понял ее вопрос.
– Вам плохо?
– О`кей, – ответил я, – о`кей. – И вновь
уставился в окно.
Ряды хмеля закончились, потянулись поля, потом мы въехали в
лес.
Нет, господь не услышит меня, он уже стар, а значит, глух.
Поезд выскочил из деревьев на равнину, и я ахнул. Над дорогой ярко и
торжественно сияла радуга. Я чуть не разрыдался. Боже, прости и спасибо тебе за
Борю и Ирину.
И тут я вернулся к действительности. Ну, Иван Павлович, ты
превращаешься в кликушу, в истеричную бабенку. То вдруг ни с того ни с сего
начинаешь требовать у бога справедливости, а затем принимаешь такое обычное
явление как радуга за его ответ на твои просьбы. Нет, по приезде в Москву надо
посетить невропатолога, пусть выпишет мне успокаивающие пилюли. А сейчас
следует взять себя в руки и соединиться с Норой.
Я сунул руку в карман и вытащил мобильный. Палец нажал на
кнопку с цифрой «один» – там закодирован номер Норы.
Но никто не отвечал мне.
Я еще раз нажал на кнопку. Но нет, до сих пор безотказно
работавший телефон не соединил меня с хозяйкой, похоже, он сломался. А может,
не работает автонабор? Кому бы еще позвонить, чтобы проверить? Да все той же
Элеоноре. Я хотел уже набрать обычным способом семь цифр… Минуточку! У меня
была голубая подсветка экрана, а сейчас на интенсивно-оранжевом фоне возник
голубой зайчик с огромным бантом. Что случилось с мобильным?
И корпус у аппарата не фиолетовый, а густо-синий!
Какое-то время я тупо смотрел на мобильник, и тут меня
осенило. Это не мой телефон! А чей? Да несчастной девушки Кати, соседки Светы,
той самой особы, которая встретилась в кафе сначала со мной, а потом со Стриженовым,
передала ему платок с буквой S, получила деньги и угодила под мотоцикл.
Я машинально сунул ее телефон, очень похожий на мой, в свой
карман, хотел его отдать в лазне подруге Кати, пошел в раздевалку, столкнулся с
Николеттой и про все забыл. А вчера вечером перепутал аппараты, свой оставил в
кармане брюк, зарядил Катин и прихватил его с собой.
Да, конечно, телефоны просто родные братья, но что меня
тревожит? Внезапно в голове возникло воспоминание: вот я, стремясь успеть на
автобус, выхожу из кафе и на пороге оглядываюсь. Катя говорит по телефону. Ее
лицо сурово, брови сдвинуты.
Кате явно звонил Стриженов, и потом она ожидала его, а не
мужа и нервничала. Вот оно как!
Я набрал номер Норы и услыхал механически равнодушный голос:
– Телефон абонента находится вне зоны действия сети.
Скорее всего, я не туда попал. Нора никогда не выключает
аппарат. Ладно, попробуем еще раз.
– Телефон абонента находится вне зоны действия сети.
Только на пятой неудачной попытке я сообразил: Элеонора
вырубила мобильный. Я занервничал. Что случилось? Может, хозяйка заболела? У
нее инфаркт? В тревоге я начал набирать домашний номер – надеюсь, домработница
на месте!
– Сейчас, к сожалению, никого нет дома, – услышал
я свой собственный голос на автоответчике, – оставьте сообщение после
гудка, мы обязательно свяжемся с вами. Детективное агентство «Ниро», ваши
проблемы – наши заботы.
