Я пошел в свой номер, лег в постель и неожиданно улыбнулся.
С раннего детства отец внушил мне правила так называемого светского поведения.
Я почтителен с пожилыми людьми, но поскольку мужчины умирают намного раньше
женщин, вокруг меня образовался кружок престарелых дам, подружек Николетты. Как
бы ни звали дряхлых прелестниц – Кока, Мака, Лакки, Ники, Вики, – все они
на один лад, те же чашки, вид сбоку. Я, естественно, мил и вежлив с
«девушками», целую им ручки, говорю комплименты, но, по большей части, это
самое обычное лицемерие, никто из «девочек» Николетты мне не нравится. Они эгоистичны,
сварливы, нахальны, проявляют редкостный снобизм и настоящую, аптекарски чистую
глупость. Я полагал, что в среде светских дам невозможно встретить приятного
человека, и столкнулся с Эстер. Естественно, я познакомлюсь с ее племянницами,
но очень жаль, что ей самой слишком много лет, впервые мне попалась на пути
женщина, которая понимает Ивана Павловича с полуслова.
Глаза начали закрываться, я хотел устроиться поудобнее и тут
вспомнил про мобильный. Надо встать и воткнуть в него зарядное устройство. Еле
шевеля ногами, я сполз с кровати и начал искать сотовый. Ну и где он? А, вот, в
кармане. Поставив аппарат на подзарядку, я как подкошенный упал на подушку и
мгновенно заснул.
Глава 24
Эстер сдержала свое обещание. Уж не знаю, каким образом ей
удалось убедить маменьку не дергать меня утром, но, когда я в полдевятого
отдавал ключи от своего номера на ресепшн, портье со вздохом сказал:
– Ваши спутницы отбыли в Пыхов, велели передать вам,
чтобы не звонили им зря, в грязелечебнице нельзя пользоваться мобильным
телефоном.
Я пришел в полный восторг, надо же, как здорово, значит, и
они мне звонить не станут!
Быстро проглотив пару чашек кофе и запихнув в себя три
круассана, я бодрым шагом добрался до местного вокзала и порадовался удаче.
Электричка до Праги отходила буквально через пару минут, до Гжева
[13]
было меньше часа езды. Купив в ларьке пару газет на русском языке, я сел в
удобное кресло и принялся изучать периодику. Вообще-то, я никогда не читаю
желтую прессу, но на вокзале просто не нашлось респектабельных изданий, поэтому
я схватил с прилавка, не глядя, первое, что попало под руку. Первый же
заголовок меня впечатлил. «Писатель убил критика». Я углубился в статью и
моментально понял суть дела. Литератор на самом деле никому не причинил вреда,
скорей всего, это тихий, законопослушный человек. Просто он написал
криминальный роман, на страницах которого с наслаждением лишил жизни
литературного критика. Чистый Фрейд. Наверное, писателя не так давно обидел
кто-то из «добролюбовых», вот он и отомстил литературоведам. Так что, с одной
стороны, журналист, лихо озаглавивший материал, не соврал, с другой – написал
заведомую неправду. Впрочем, остальные авторы были еще почище. Один сообщил,
что в Подмосковье завелись собаки-вампиры. По ночам они кидаются на одиноких
прохожих, кусают их, высасывают кровь и убегают.
Я неприлично громко заржал. Господа, собаки теряют навык
сосания в щенячестве, когда покидают мать. Примерно с трехмесячного возраста и
до конца жизни эти животные лакают жидкость. Поэтому дворняга никак не может
высосать у жертвы кровь, загрызть ее насмерть – это да!
А вот еще один восхитительный репортаж. У женщины родился
поросенок. Причем публикацию украшает фото. Мордочка с розовым пятачком, четыре
копытца, пузатое тельце. Действительно, забавный поросенок, добытый для съемки
в одном из свинарников.
На следующей странице напечатан репортаж на тему «Шутки
родственников». Один мужик решил подшутить над своей тещей, которая его
запилила почти насмерть. Воспользовавшись тем, что дорогая мама учапала на
рынок, зятек выпилил дырку в обеденном столе, потом залез под него, просунул
голову в отверстие и замер в таком положении. Скатерть свисала до полу, и тела
шутника не было видно. Еще он предварительно обильно полил кетчупом все вокруг
своей дурьей башки.
А теперь представьте, что увидела вздорная баба, вернувшись
домой? На скатерти лужа крови, а в центре стола возлежит отрезанная голова зятя
с высунутым языком и скошенными глазами.
Тещенька завизжала с такой силой, что с потолка свалилась
криво висящая люстра и долбанула любителя розыгрышей прямо по кумполу. Зять,
правда, не окочурился, но оглушительно заорал. Теща, услыхав, как отрубленная
голова отчаянно матерится, окончательно потеряла рассудок и метнула в парня
только что купленный трехлитровый баллон с томат-пастой. Естественно, банка
попала шутнику прямо в лоб. Очевидно, кости у мужика были толщиной с бетонную
плиту, потому что емкость разбилась, добавив в пейзаж краски. Бедный зять
потерял сознание да так и остался сидеть под столом, теперь уже точно похожий
на труп.
Баба, воя, словно заевшая кофемолка, опрометью бросилась в
отделение милиции, расположенное в этом же доме, на первом этаже.
Пришедшим ментам при виде апокалиптического зрелища стало
дурно, и они даже, потеряв самообладание, попятились к двери. И тут голова,
страшная, вся покрытая красными сгустками, подняла веки, бешено завращала
глазами, разинула рот и выдала тираду:
– Мама! Вашу мать! Мать вашу! Мама!
Теща свалилась в обморок, один из ментов рухнул рядом с ней,
второй оказался покрепче.
– Ты того… этого… – забубнил он, – паспорт
покажь!
– Ща вылезу, – просипела башка, – и достану,
погодь маненько.
Очевидно, перспектива узреть летающую по воздуху за
документом голову настолько впечатлила служивого, что он с воплем: «Спасите!
Вампиры!» – ринулся за подмогой.
Когда отделение почти в полном составе, с табельным оружием
на изготовку вломилось в квартиру, зять, по-прежнему покрытый кетчупом, вызывал
«Скорую помощь». Итог шутки: у тещи гипертонический криз, один мент стал
заикаться, второй теперь всегда глупо хихикает при виде бутылки с кетчупом,
зятек получил несколько суток за хулиганство и полное моральное удовлетворение.
А теща раз и навсегда перестала приставать к идиоту.
Я отложил издание в сторону. Конечно, ни один уважающий себя
человек не станет прикасаться к сему чтиву даже в перчатках. Мерзкая газетенка!
Но… Почему же я сейчас хохотал, как безумный? Отчего мое настроение резко
улучшилось? Да и дорога пролетела незаметно. А вот после чтения солидных газет
у меня всегда возникает тягостное ощущение безнадежности. Все в России плохо: у
народа нет денег, олигархи купаются в золоте, армия нищенствует, медицина стоит
с протянутой рукой, а все Чубайс проклятый! Нет, дорогие читатели, не
надейтесь, лучше не будет, мы все умрем в муках.
