— Ну… пока нет, — изогнулась Анжелика и одернула
сарафан. На мгновение перед моими глазами мелькнула плоская, покрытая
веснушками грудь.
— А… а… — протянул я. — Вы издатель? Угадал?
— Я работаю в библиотеке, — сообщила Анжелика.
— Не в простой! — поднял вверх толстый, похожий на
сардельку палец Антон. — А в научной. Ликуся трудится в НИИ.
Внезапно на меня снизошло озарение.
— А директором института является ее папа! Правильно?
Лика удивленно воскликнула:
— Как вы догадались?
Девица, очевидно, просто светоч знаний, раз
папенька-начальник сумел пристроить ее в подведомственном ему учреждении лишь
на должность библиотекаря. Похоже, так глупа, что даже не способна предстать на
ученом совете в качестве диссертантки. Я очень хорошо знаю, что многие
«генералы» от науки, изо всех сил стараясь помочь собственным детушкам, платят
талантливым аспирантам, которые за три года успевают написать две работы: одну
для себя, другую для «Митрофана». Основная сложность — это процедура защиты. Но
и тут можно избежать мышеловок. Естественно, члены совета в курсе того, чье
дитятко сейчас взберется на кафедру, «каверзные» вопросы, которые ему задают,
«ребеночек» знает заранее, ответы на них он вызубрил дома.
Впрочем, не надо думать, что все «старейшины» куплены. Члены
ученого совета, как правило, не берут денег, здесь иные расчеты. Иногда
руководитель вуза собирает всех и говорит:
— Нам нужно новое оборудование для аудиторий. Защищаем
сына Петрова и имеем столы, стулья и доски.
В такой ситуации профессора только молча кивают головами.
Всем же понятно, что бюджетникам негде взять пиастры на ремонт здания, вот и
приходится изгибаться в разные стороны.
Случается, что начальство действует по-другому. Приглашает к
себе в кабинет профессора N и спрашивает:
— У тебя вроде внучка к нам поступает? Можешь не
нанимать репетиторов, совсем обнаглели, сволочи, по пятьдесят долларов за
занятие дерут, и никаких гарантий. Не переживай, своих детей всегда возьмем.
Кстати, во вторник защищается сын Петрова, хороший мальчик, ты бы проголосовал
«за». А насчет внучки не сомневайся. Друзьям помогать надо: ты мне, я тебе…
Но, видно, Анжелика настолько тупа, что ее папенька не
решился на подобные разговоры.
— У меня есть клубника, — оживилась
маменька, — сейчас Вава подаст нам ее!
— Со сливками! — плотоядно воскликнул
Антон. — Взбитыми!
Я хмыкнул. На мой взгляд, двоюродному братцу нельзя даже
смотреть на этот гиперкалорийный продукт.
— Конечно, со сливками, — мигом подхватила
Николетта, — ну-ка, Ваня, приготовь, только не забудь «хвостики» удалить.
Интересное дело! В комнате находятся две женщины, а на кухню
отправляют меня.
— Где Нюша? — спросил я. — Пусть подаст
клубнику!
Николетта скривилась:
— Эта дура зуб сломала, передний, теперь выглядит
словно баба-яга. Я ее отправила к врачу. Давай, Ваня, поторопись, мы клубники
хотим.
Глава 24
Делать нечего, пришлось идти на кухню. Там на столике лежал
пакет с ягодами. Я вытряхнул их в дуршлаг и сунул под струю воды.
— Что вы делаете! — воскликнула Анжелика, входя в
кухню.
— Ягоды мою, — ответил я.
— Нет, на такое способен лишь мужчина, —
захихикала девица. — Зачем включили воду на полную мощность? Гляньте, как
брызги летят!
С этими словами она уменьшила напор и стала отщипывать
плодоножки. Я с благодарностью посмотрел на нее. Не сочтите меня лентяем, но я
ненавижу все связанное с приготовлением пищи. Не спорю, встречаются мужчины,
которые великолепно жарят мясо и филигранно готовят суп, но я не из их когорты.
Анжелика, заметив мой взгляд, кокетливо прищурилась.
— Ваня, вы женаты?
— Нет.
— А были?
— Нет.
— Да? — игриво протянула Лика. — И почему?
— Проблемы со здоровьем, — брякнул я.
Когда мужчина моих лет заявляет такое, девушки, как правило,
теряют к нему всякий интерес. Никому неохота ухаживать за недужным супругом,
подавая ему в кровать куриный бульон. Вообще говоря, девицы сами предпочитают
быть объектами ухаживаний.
Но Лику мое заявление не смутило.
— Это ерунда, — сказала она, — хотите,
познакомлю вас с папой? У него в клинике лечат все!
— Ваш отец медик?
— А вы не знали?
— Откуда бы!
— И я не знала, что у Антона такой красивый холостой
двоюродный брат, — прошептала Лика и словно невзначай прижалась ко мне
костлявым боком.
Сообразив, что она решила поохотиться, я выглянул в коридор
и крикнул:
— Где сливки?
— Конечно же, в холодильнике, — раздраженно ответила
маменька, — на дверце, сбоку.
Я распахнул рефрижератор. Лика решила не упустить свое. Она
швырнула последнюю клубничку в тарелку, подошла ко мне, снова прижалась и
прошептала:
— Здесь два баллончика, который из них? Ваня, прочтите,
я не владею иностранными языками.
Нет бы сказать: «Я тоже!» — но часто ли вам попадался
мужчина, способный признать, что он чего-то не умеет? Один из вторичных мужских
половых признаков — это твердая уверенность в том, что ты знаешь все. Я взял
баллончик в руки. Сейчас разберемся!
Честно говоря, читать инструкцию, написанную мелкими
буковками, мне было не нужно, она оказалась на английском. А я в школе пытался
учить немецкий, имел по нему твердую тройку и в случае крайней необходимости
могу выговорить:
— Ищь хайсе Ваня, ищь воне им Москау. Москау ист шен.
[5]
В институте меня отчего-то отправили во французскую группу,
и я за пять лет выучил текст «Моя комната», даже сейчас помню, что стол на
языке Гюго «табль». Больше в памяти ничего не осело. А уж английский для меня
вообще темный лес. Но мне совершенно не хочется выглядеть кретином в
присутствии дамы, пусть даже такой, как Анжелика, поэтому я храбро схватил
баллончики.
